Все еще стоявший в центре зеленого кольца господин Мамелюкин смахнул с лица пот и, перекрывая могучим голосом, явно не соответствовавшим его габаритам и природным данным, усиливающийся гул, закричал:

— Вы, живущие в незримых, потаенных чертогах, недоступных человечьему взору и пониманию, услышьте мой зов! Вас призываю в час скорби и гнева! Явитесь, возьмите принадлежащие вам по праву души! Вам, не знающим сострадания, открываю я путь в проклинаемый мною, чуждый милосердию мир! Придите и разрушьте то, что должно быть разрушено! Сотрите с лица земли то, что должно быть стерто! Взыщите долги с должников. Явитесь, явитесь, явитесь!

Он вскинул руки в патетическом жесте, и тяжкий гул перешел в вибрирующий, разрывающий уши вой.

У меня мелькнула мысль, что от этого кошмарного звука у всех нас либо барабанные перепонки полопаются, либо рухнет купол зала. Но ни того, ни другого не произошло.

Жуткий вой не вызвал катастрофических разрушений и не искалечил собравшихся на безумную церемонию. Он всего лишь оживил двенадцать золотых химер. Глаза их вспыхнули мертвенным сине-зеленым светом, они расправили мощные крылья и, взмахнув ими, устремились в дымный вихрь. Он закружил их, завертел и стал вместе с ними втягиваться в круглое отверстие, зиявшее в потолке зала.

Достигший апогея вой пошел на убыль и стих, когда дымный вихрь вместе с истаявшими в нем химерами исчез в звездном провале. А мгновением позже бесследно исчезла, словно ее и не было, здоровенная круглая дыра в потолке. Заплыла, заросла, затянулась. Я попытался протереть глаза, забыв, что моя правая рука прикована к левой руке Лики.

Умиротворяюще заиграл орган, звуки которого показались мне прямо-таки божественными после омерзительного, надрывающего душу воя. Маг вышел из голубого кольца и направился к господину Мамелюкину, который, выбравшись из зеленого кольца, вытирал лицо большим красно-белым платком.

— А когда случится явление Великих Старцев народу? — поинтересовалась Лика у стоявшего возле нее охранника.

— Через год, — ответил он без тени сомнения.

— Но ведь тогда, если ваш фокус удался, не поздоровится всем. И вам в том числе, — продолжала Лика.

— А нас здесь через неделю не будет. Господин Мамелюкин уже продал особняк и не собирается задерживаться в Питере, — сообщил белобрысый камуфляжник, явно не видя причин что-либо от нас скрывать.

Мне не понравилась его откровенность. Он что же, считает, что мы отсюда не выберемся и потому утечки информации не произойдет? Я начал оглядываться по сторонам, примериваясь, как нам все-таки исхитриться дать деру. И обнаружил, что второй охранник, дождавшись завершения церемонии, поспешил к Мамелюкину с докладом.