— Вы сошли с ума, — сказал Фаруэлл внезапно осипшим голосом. — Вы совсем спятили!

— Раз напиться — один слиток золота. — Улыбка слетела с губ Декраза. Таковы были его принципы.

Фаруэлл пристально посмотрел на Декраза, а затем медленно потянулся к своему рюкзаку и вынул из него слиток. Он швырнул его на дорогу.

— А вы, оказывается, удивительно предприимчивый человек, — сказал он.

Декраз пожал плечами, отвинтил с фляги колпачок и протянул ее Фаруэллу.

Фаруэлл начал пить, но после нескольких глотков Декраз потянул флягу обратно.

— Раз напиться — один слиток золота, — сказал он. — Такова цена на сегодня, мистер Фаруэлл. Завтра она может подняться.

В четыре после полудня Фаруэлл почувствовал, что больше не может дышать.

Декраз, который шел в нескольких метрах впереди, обернулся и подарил ему улыбку.

— Что случилось, Фаруэлл? — осведомился Декраз. — Уже идете ко дну? Черт побери, да ведь нам еще четыре или пять часов ходьбы до темноты.

— Стойте… — проговорил Фаруэлл заплетающимся языком. — Я должен остановиться… Мне нужна вода, Декраз… Мне обязательно нужно попить. — Он стоял раскачиваясь, глядя глубоко запавшими глазами.

Декраз ответил ему широкой улыбкой. Ситуация достигла той точки, когда золото, в общем, ничего для него уже не значило. Главным было преимущество. Положение лидера и подчиненного, диктуемое теперь не умственным превосходством, а чем-то гораздо более простым. Он стоял над Фаруэллом, упиваясь агонией этого человека.

— У меня осталось еще с четверть фляги, Фаруэлл, — сказал он. Подняв флягу, он встряхнул ее, потом отпил несколько глотков. — Ох, хорошо! — сказал он, и вода сочилась у него из уголков рта. — Ох, как здорово!

Фаруэлл протянул трясущуюся руку.

— Прошу вас, Декраз, — едва выговорил он потрескавшимися губами, с трудом выталкивая распухшим языком непокорные, изувеченные слова. — Прошу вас, помогите мне…

Декраз демонстративно поднял флягу.

— Стоимость обмена несколько изменилась сегодня в полдень, мистер Фаруэлл. Теперь за один глоток — два слитка.

У Фаруэлла подогнулись ноги, и он рухнул на колени. Медленно, с болью снял он с шеи рюкзак и неимоверным усилием выбросил из него два золотых слитка. Осталось четыре. Он был не в состоянии поднять оба сразу одной рукой, и кончилось тем, что стал толкать их по песку тому, другому. Декраз легко поднял их и положил в свой рюкзак. Под тяжестью слитков рюкзак треснул, но Декраза это не озаботило. Он перевел взгляд на лицо Фаруэлла. В глубине этих усталых глаз он увидел ненависть, и, странное дело, это ему польстило.

Ночь они проспали, а в семь утра снова тронулись в путь. Выносливость Декраза не изменилась ничуть, и он сознательно взял темп, слишком быстрый для Фаруэлла, который шаткой походкой, спотыкаясь, брел за ним. Несколько раз Декраз останавливался и с ухмылкой глядел через плечо. Дважды он прикладывался к фляге, не отрываясь от нее, красуясь, выставляя напоказ утоление, пока Фаруэлл не догонял его. Тогда он завинчивал колпачок и спешил вперед.