Разговор с Ральфом был тяжелым.

К счастью, за день до него мы с Инг «проработали стратегию» предстоящей беседы.

Мы с ней сидели в нашем бункере по управлению кризисными ситуациями и выпили уже половину бутылки «Совиньон Блан», когда я завела разговор о последних новостях.

– Твою же мать, – такой была ее реакция, когда я рассказала о липовых письмах.

– Вот же хрень, – а такой, когда я рассказала о «Лондонском глазе» и о том, что последовало после прогулки с Ральфом.

– Как мне отшить его повежливее, Инг?

– Допустим, – она прищурила глаза и нацепила на лицо выражение «дай-ка все обдумать», – с твоей стороны это был утешительный трах.

– Да. Технически два. Два утешительных траха. Вернее, два с половиной.

– Даже не хочу вдаваться в детали. Утешительный трах с твоей стороны. Из твоих слов следует, что утешительный плюс то как к этому отнесся он. Правильно?

– Как-то так.

– Хмм.

На мгновение я представила Инг в военном обмундировании, размышляющей над картой перемещений войск противника.

Она сказала:

– Как-то раз у меня была подобная ситуация с парнем по имени Коки Робертс. Я уже рассказывала про него? Невероятный трахарь, как следует из его имени, но боже, он был таким недалеким. Как бы то ни было, пришла пора поговорить с ним. Я уезжала в университет и думала, что лучше всего нам пожать руки и разойтись. Забавно, но он принял это очень хорошо. Никогда не забуду, как он пожал плечами и сказал: «Все нормально, милаша, но это был просто трах». Сейчас он член Парламента. Недавно видела его в «Ньюзнайт».

– С Ральфом так не получится.

– В конечном счете, Джен, он смог тебя трахнуть. Так уж устроен их первобытный мозг. Два траха. Два с половиной, если ты настаиваешь. Результат!

– Ральф не первобытный. Он скорее похож на щенка. Возможно, на одного из мечтателей, что живут лишь в легендах.

– Ну хорошо. А как насчет такого? Ты не рассматривала вариант рассказать ему правду?

* * *

– Ты имеешь в виду, что познакомилась с ним до того, как стала встречаться с тобой?