— На твоё усмотрение! — он поднял руки, будто собрался сдаваться в плен. — Как ты сочтёшь нужным, так мы и поступим.
В итоге сошлись на ещё одной ночи в изоляторе с последующим самостоятельным переселением. Всё-таки великая вещь — дипломатия.
Гвиневра слушала-слушала их переговоры, а потом заявило прямо:
— Если бы вы уже поженились, у вас было бы гораздо меньше проблем.
— Как же мы можем пожениться, если нам запрещено покидать Гринторп? — резонно возразила мисс Фессенден. — А благословение родителей? А бабушка? Думаешь, она мне простит, если узнает, что я вышла замуж, не выслушав всех её напутствий, причитающихся по такому торжественному поводу?
— Ах, добрые боги, нашла проблему! Ну, выпиши их сюда, своих родных. Пусть приезжают в Гринторп с подарками и друида пусть захватят с собой, все местные — зануды, годятся только для похорон.
— Да не могу я выходить замуж в Гринторпе! Все женщины нашего рода вступают в брак в родном поместье, это наше непременное условие: или в Ицене, или нигде! Есть в жизни события, требующие соблюдения всех ритуалов и традиций, иначе не интересно.
Гвиневра хитро прищурилась:
— А если у твоего будущего супруга имеются свои традиции и взгляды на то, где именно следует вступать в брак? Как ты станешь выходить из положения?
— Никак. Нет у него традиций и взглядов, я уже спрашивала.
Спрашивала? Когда? От удивления Веттели чуть было не влез в дамскую беседу, хотя точно знал, что делать этого не надо. Откуда знал? От своего командира.