…почти как видневшийся рядом с кровавой лужей отпечаток маленькой босой ножки.
– Нет, нет, нет, – всхлипывающе забормотали впереди. – Не надо, умоляю. Я не бегу, я никуда не бегу, клянусь, не сойти мне с этого места…
В два прыжка оказавшись у перегородки, Винсент распахнул дверь и бросился по проходу. Я чуть замешкалась, чуть не споткнувшись о валявшийся сразу за порогом топор с длинной рукояткой. Брошенное ружье, труп, еще один и еще чьи-то ноги, торчащие из-под груды обломков. После ночной темноты свет больно резал глаза. Неприятный, дерганый свет… от полыхающей керосиновой лужи с разбитой лампой в центре… он то выхватывал у тьмы ряды деревянных полок, то усыхал до крохотного пятна. Из-за него я не сразу поняла, какое именно из пятерки валяющихся в проходе тел – пока еще живое и даже способно жалобно скулить.
– Мир тебе, брат.
В поднятом на монаха взгляде я не сумела уловить и тени понимания. Если это существо и было разумным, то когда-то в другие, давно минувшие времена. Сейчас же перед Винсентом извивался, пытаясь уползти прочь, безмозглый червяк, остро воняющий потом и мочой.
– Ма-ма-ма-ма-ма-ма…
– Выпей, брат.
– Лучше не… – начала я, уловив знакомый аромат с оттенками лимона и грейпфрута, и замолкла, увидев, как волшебное слово пробудило к жизни то ли остатки разума, то ли условный рефлекс. Вцепившись в подсунутую монахом фляжку, человек сделал пару судорожных глотков и закашлялся.
– Чтоб я сдох! – выдохнул он, поднял взгляд и увидел склонившегося над ним брата Винсента. – А… что?! Уже?!
Словно в ответ ему над нашими головами раздались крики, что-то тяжело и гулко рухнуло, выбив из потолка настоящий гейзер пыли с трухой – и снова наступила тишина, прерываемая лишь тихим потрескиванием огня.
– Расс-с-скажи… – доверительный тон в исполнении брата Винсента сейчас больше всего напоминал змеиное шипение. – Расс-скажи нам, что здес-сь произошло.
– Мы все – покойники! – человек сдавленно хихикнул и попытался вновь схватить отобранную монахом фляжку. – И вы тоже… но еще не знаете. «Никого не выпускать!», велел проклятый ублюдок, долбаный полукровка, и теперь никто не выйдет наружу. Мы все сдохнем здесь, а она будет пить кровь и грызть кости… слышите?! – выкрикнул он, рывком приподнявшись и глядя куда-то в темноту. – Кап-кап, шлеп-шлеп, кап-кап!
Винсент оглянулся на меня.
– Там никого нет! – я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно тверже.
– Вы просто не слышите…
– Инспектор Грин – эльф, – возразил монах. – А они за милю слышат комариный писк. Глотни еще, брат… и продолжай. Нам нужно знать больше.