– Где? – уточнил он; парнишка кивнул:

– Вон там. Прямо напротив двери. Я их вижу.

– Там все?

– Не могу разобрать. Просто вижу шевеление.

– Он с ними?

– Не знаю… Они идут, – понизив голос, сам себя оборвал Хагнер. – Идут сюда.

– Теперь и я вижу, – кивнул Ван Ален. – Итак, господа и не очень, – призвал он, перехватив рукоять поудобнее. – Погнали. Люпус, пошел вон.

– К женщинам на кухню? Уже иду, – отозвался тот, не шелохнувшись, и Курт пристукнул кулаком по полу:

– Макс!

– Готовность, – произнес Ван Ален напряженно, и он требовательно повторил:

– Макс! Это не в моих правилах, но – выпорю!

– Ради Бога, – передернул плечами парнишка, и по его внезапно побледневшему лицу стало ясно, что времени на диспуты не осталось.

Хагнер отшатнулся, едва не споткнувшись, когда Ван Ален, сделав шаг назад, рявкнул нечто нечленораздельное, перекрыв рык, раздавшийся над самой головой, и Курт распрямился, выбросив самодельную пику вперед, к тени, явившейся из ниоткуда.

Когда такое случалось в последний раз, он уже не помнил: руки дрогнули. За почти шестилетнюю службу сталкиваться приходилось со многим, но видеть нечто подобное, стоять в двух шагах от такого еще не доводилось. Существо на две головы выше, вдвое шире и явно втрое сильнее налетело на подставленное лезвие, нанизав себя на железное полотно, и вытянутая пасть с клыками в полпальца оказалась над самой головой, обдав тошнотворным духом и оглушив болезненным громоподобным воем. Курт отпрянул, уперев древко в пол; лапа толщиной с его ногу выбросилась вперед, кривые когти, похожие на мясные крюки, зацепили свитер, разорвав плотную шерсть и скрежетнув по кольчуге. Серый блеск меча Ван Алена мелькнул перед глазами, в ушах зазвенело от бешеного визга, и жердь едва не выскользнула из ладоней, когда грузная туша с перерубленным горлом опрокинулась назад, тяжело соскальзывая с лезвия.

Трактирщик запоздал на полмгновения, а поднявшись, и вовсе остолбенел, едва не выронив древко, и Хагнер подхватил его жердь, ткнув вперед изо всех сил. Охотник метнулся в сторону, краем глаза Курт уловил замах, и второе косматое тело рухнуло на пол, сотрясаясь в судорогах и оглашая тесный зал истошным ревом.

– Карл! – зло гаркнул Ван Ален, и подвешенное к галерее бревно, неслышно прорубив воздух, вмазалось в дверь, с хрустом вмявшись в грудь оказавшегося на пороге оборотня с обожженной мордой.

Тот отлетел назад, не издав ни звука, опрокинув собою стоящих позади, и у порога образовалась свалка из трех бурых тел. Замешательство длилось несколько мгновений, и Курт пожалел о том, что никто, кроме Ван Алена, не умеет ладить с луком – этот копошащийся комок был идеальной мишенью, однако руки охотника сейчас были заняты мечом, и бросать его, надеясь успеть взять лук, прицелиться и выстрелить, а после снова взяться за клинок, было попросту глупо. Заряженный арбалет самого Курта лежал на полу у ноги, однако особенных повреждений стальные стрелки нанести не могли, и он предпочел не рисковать по той же причине.