— Да, — откликается Лем, подводя их поближе.

— Кого-то ранили? — спрашивает Мулагеш.

— А вот это… не очень понятно, мэм, — отвечает Лем.

И показывает на группку охранников, жмущихся к другой стороне дороги. И кого-то подзывает жестом. К ним подводят высокого, нервно косящегося дрейлинга. Лицо у него белее снега, дыхание пахнет рвотой.

— Бьорк, — обращается Сигню к бледному дрейлингу. — Что тут произошло?

Он качает головой:

— Якоб… в смысле замдиректора Оскарссон… он открыл ящик, дотронулся до меча, а потом… изменился.

Слушая рассказ, Мулагеш и Сигруд обмениваются многозначительными взглядами. Мулагеш заламывает бровь — божественное?

Сигруд кивает. Абсолютно точно — оно.

Бьорк трясет головой:

— Он такой звук издавал… ужасный! Я запаниковал. И толкнул его. А он перелетел через стену и упал. В воду. Этот меч… он что-то с ним сделал… Я еще посмотрел на его отражение в клинке… ну, до того как толкнул… и там был не он! Кто-то другой там был! Или что-то другое, оно вместо него появилось…

Сигруд и Мулагеш заглядывают за волнолом. Бурлит темная вода, волны накатывают на маленькую бетонную пристань в пятнадцати футах под ними.

— Я так понимаю, это случилось бы со мной, дотронься я до меча, — говорит Мулагеш. — Кто передал вам посылку? Женщина?

Дрейлинг кивает.

— Как она выглядела? — спрашивает Мулагеш.

— Я не смог ее разглядеть. На ней был плащ и шарф еще такой… И дождь шел.

Сигруд наклоняется над водой и обеспокоенно хмурится. Хотя с чего ему беспокоиться? Ничего же не видно…

— Какой у нее был голос? — спрашивает Мулагеш. — Она молодая? Старая?

— Голос… не знаю какой. Обычный голос. Говорила без акцента. Ничего особенного. А, она была невысокая. В темной одежде. Принесла, а потом ушла по той улице.

И он показывает, куда направилась женщина.