Они оба рассмеялись.

— Роман, на самом-то деле, ничего не поменялось. У власти теперь другие игроки, но порядок вещей не изменился.

— И я тоже, Рита. Я очень устал. Ты не представляешь насколько. От всего: интриг, заговоров, противостояния. Все это не для меня.

— Нет, ты не лучший детектив галактики, ты ее самый искусный лжец. И боягуз. Столько раз смотрел в лицо смерти, а теперь испугался.

— Рита…

— Может, хотя бы сейчас ты откроешься мне.

— Пока я рядом, тебе всегда будет угрожать опасность.

Она вздохнула. Это не те слова, которых она ждала.

— Выкрутился, да?

— Послушай, я… — он хотел успокоить ее, видя, что она с трудом сдерживает слезы.

Напрасно — она сама справилась, от Анны ей досталось одно из самых важных качеств — самообладание. Сглотнув комок в горле, она сдержанно спросила:

— Не передумаешь?

Он отрицательно покачал головой. Тогда она подошла к нему и подарила страстный поцелуй. Зазвучала сирена и сонный голос объявил посадку.

— Мне пора, — прошептал детектив, с трудом отрываясь от ее гибкого тела.

— Мне тоже. Увидимся когда увидимся?

— Обязательно. Прощай, Рита.

С затаенной болью она посмотрела ему в глаза. Когда говорят «прощай» это навсегда.

— Прощай, Роман, — прошептала она и убежала прочь.

Он без оглядки зашел по трапу на челнок. Поднялся наверх по ступенькам в пассажирский отсек. Ему показалось, что это дрожат не предстартовые двигатели, а его сердце рвется из груди. Он вздохнул и уселся в кресло. Шустрик повернулся и пристально осмотрел его:

— Шеф, судя по вашему психо-эмоциональному состоянию…