Автомобиль, сотрясаясь, катился задом, пока не выбрался на шоссе, и мы не полетели вперед под нервные протесты Толстяка.

– Она в порядке? Она ранена? Господи, Толстяк, просто скажи мне!

Толстяк стянул с меня свитер и рубашку, подставляя спину теплому воздуху, дующему из вентилятора. Кто-то пораженно втянул в себя воздух. Был это он или я? Его пальцы казались подобны льду, когда коснулись эпицентра боли.

– О мой бог! – воскликнул Джуд. Он держал мои ноги на коленях, прижимая к груди. – Ру, прости, я не знал…

– Что? – взмолился Лиам. – Она в порядке?

Толстяк никогда не врал – по крайней мере, уж если и врал, значит, это было необходимо, чтобы защитить кого-то из нас или всех вместе. Но мы оба были Командой Реальность и редко приукрашивали действительность. Наверное, все было плохо, раз Толстяк предпочел не отвечать.

– Так что с тем парнем? – спросил он. Толстяк положил мне на спину что-то холодное, а потом кожу вдруг закололо. «Чистит рану», – подумала я, и перед глазами все поплыло.

– С ним не будет проблем, – глухо сказала Вайда. – Больше не будет.

– В смысле? – спросил Толстяк.

– Джексон Поллок[9] нервно курит в сторонке, – просто ответила она.

– Ты не… – начал было Джуд.

– Нет, – перебила его Вайда, и я услышала сожаление в ее голосе. – Деревья и руль сотворили этот шедевр.

– Ты знаешь, кто такой Джексон Поллок? – Руки Толстяка на мгновение замерли.

– Сюрприз, придурок, – фыркнула она. – Я, блин, умею читать.

– Толстяк! – прозвучал душераздирающий вопль, полный неприкрытого страха, и мое сердце дрогнуло. – Скажи мне, она в порядке?

– В по… рядке, – проскрипела я.

Мне казалось, будто я плыву, качаясь на ледяных волнах, похитивших чувствительность рук, ног, позвоночника. Толстяк прижал кончик иглы к моей коже, и боль подхватила и перетащила меня обратно во тьму.

Глава двадцать вторая

Глава двадцать вторая

Когда я очнулась, все одновременно казалось знакомым и неправильным.