Дверь распахнулась, и в помещение ввалились еще двое высоких мужчин в чалмах и масках. Видимо, до этого момента они стояли на страже, но теперь из-за слишком продолжительного боя решили вмешаться. Один сместился влево и ринулся ко мне, вытаскивая из ножен кханду[13], а второй резким движением метнул нож. Тяжелый кривой курки[14] просвистел в сантиметре от моего правого уха, я чудом остался в живых, тем временем враг с кхандой уже приблизился ко мне. Я метнул свой меч, который вонзился ему в плечо, и отбросил нападающего назад. Освободил из кобуры револьвер. Метатель ножей уже замахнулся новым курки, когда я продырявил ему голову, испачкав содержимым двери. Затем две пули пробили грудь раненого.

Держа револьвер в согнутой руке, я ринулся за один из немногих уцелевших стеллажей, где все еще слышался звон металла. Торопливость едва не стоила мне тяжелого ранения в печень — навстречу метнулся еще один противник с тулваром. Избежав первого удара, я едва успел пропустить второй, пользуясь природной реакцией, а потом выкидной клинок с треском вошел противнику в живот. Резким рывком я вспорол ему брюшину и уже осторожнее продолжил путь. Себастина отбивалась сразу от троих, еще двое лежали разрубленными у ее ног. Моей горничной сложно в закрытом пространстве, она вынуждена осторожничать, дабы не потерять руки или ноги. Такая рана сразу не затянется, да и мне будет несладко, если ее тяжело ранят. Враги действуют слаженно, не мешают друг другу, орудуют длинными клинками, в то время как моя горничная одна, прижата к стене и из оружия имеет короткие ножи. Без зазрения совести я расстрелял их в спины, опустошив барабан.

— Вы целы, хозяин? — немедленно принялась осматривать меня Себастина.

— Чудом.

— Простите, хозяин, я не успела помочь вам.

— На этот случай мы и тренируемся. Сама-то цела? Чувствую, что цела. Принеси мне мой меч и давай-ка посмотрим, кому сегодня не так повезло, как нам.

Всегда, ища следы, я чувствовал прилив азарта, который не давали ни карточные игры, ни даже дуэли. Возможно, всему виной пережитая опасность, чувство, что первый шаг на Серебряную Дорогу я сегодня все же не сделал, а вот мои враги подохли, и виновник этого замечательного события я. Тэнкрисы — хищники от природы, мы любим убивать, хотя и стараемся сдерживать этот древний порыв, ибо мы сложное цивилизованное общество.

Я присел на колено рядом с одним из застреленных мною людей, так как его тело было наименее повреждено, и вдохнул запах крови. Перевернув покойника на спину и стянув маску, я внимательно рассмотрел правильное мужественное лицо. Кожа смуглая, брови густые, подбородок тяжелый, глаза посажены глубоко, линии челюсти красиво очерчены. На лбу красной краской нарисована большая точка. Я стянул с его головы чалму, освобождая очень длинные черные волосы.