— Теперь он менее перекошен в сторону врага.

— Верно. Однако вскоре все должно перемениться. Так нас уверяет наш великий монарх.

— Вы давно здесь находитесь? Что известно о магах? Почему Корпус не принимает участия в боевых действиях? — Этот скользкий тан мне по-прежнему неприятен, но информация необходима как воздух!

Л’Ваншар почесал кончик носа, глядя на стол с картами.

— Вы… вы в курсе о тех новостях, которые нам преподнесли наши дорогие святоши?

— О природе Йоля?

— Именно. Тысячи лет обмана. Как вам такое?

— Такова жизнь.

— Не жизнь такая, а мы такие, — с усмешкой сказал он, поправляя съехавшие очки. — Не могу поверить… Как бы то ни было, этот Йоль не получится ни радостным, ни светлым. Некому сдерживать эти самые темные силы или как их там… Так что теперь все настоящие маги трудятся над тем, чтобы остановить катастрофу. Уж не знаю, что у них получается, а что нет, моя стихия — цифры, а не литирии, но пока они не могут отвлечься на что-то столь незначительное, как война.

В помещение вошел и направился ко мне л’Калипса. Л’Ваншар поприветствовал безупречного тана кивком.

— Почтенные таны.

— Что-нибудь стало известно?

— Только то, что мы должны ждать.

— А чего ждать, пока неизвестно? — спросил л’Ваншар.

— Увы. Это кофе?

— Угощайтесь, я его еще не пил.

— Благодарю, л’Мориа. Кстати, я видел подъезжающую к вокзалу «Медведку» из дворца. Думаю, вам следует спуститься.

Когда я вышел под снегопад и снова вспомнил о том, как же холодна эта проклятая зимняя ночь, кронпринц уже разговаривал с одним из Провожатых.

— …приказано немедленно вернуться во дворец.

— С какой стати?