– Алло?

И облегченно обмяк всем телом.

– Ли… эй, привет, Лиам, где ты? Тебе нужно…

Сенатор Круз оказалась рядом с ним раньше меня, вырвала у него трубку и, взмахом руки заставив его замолчать, включила громкую связь.

– забрали его, я ничего не смог сделать, не смог…

Из крошечного динамика телефона раздавался вовсе не тот голос, который давно уже был частью меня, который я слышала смеющимся, испуганным, яростным, нахальным и флиртующим. Я почти не узнавала его. Из-за проблем со связью он звучал отдаленно, будто доносился с другого конца шоссе, откуда его было еле слышно. Слова были такими отрывистыми, такими хриплыми, что слушать их было почти невыносимо.

– Лиам, это сенатор Круз. Мне нужно, чтобы ты глубоко вдохнул и, прежде всего, сказал мне, что ты в безопасности.

– я не смог… не знаю, правильно ли это… это единственный номер, который я вспомнил, а знаю, что это небезопасно, на самом деле…

– Ты сделал все правильно, Лиам, – успокаивающе сказала сенатор Круз. – Откуда ты звонишь?

– Из телефона-автомата.

Вайда встала рядом со мной и покосилась в мою сторону. Я не могла говорить. В моей груди воцарилось странное онемение. Я не могла произнести ни слова.

– Я не смог вытащить его… мы зашли внутрь, делали фото, один из них увидел нас, и мы не смогли сбежать… его застрелили. Он упал вниз, и я не смог его забрать, я пытался нести его, но они увидели нас и открыли огонь… я не хотел уходить, но пришлось… слышали что-нибудь в новостях? Гарри сможет найти, где его держат? Было так много крови…

Он не знает.

Я посмотрел на Толстяка. У него было такое лицо, будто он только что увидел несущуюся на него машину. Я взяла у сенатора трубку и отключила громкую связь.

– Он… Лиам, – выдавила я, – он не выбрался. Нам прислали доказательства.

Когда я думала, что Лиама схватили, от потрясения и паники я отупела. А сейчас вопросы затопили мой мозг. Был ли Коул жив, когда пустили в дело Красных. Понимал ли он, что происходит, страшился ли этого, как долго мучился. Осознание того, что случилось, выбило хлипкую дверь, которая кое-как сдерживала режущую боль, – она выгнулась и взорвалась, превратившись в вихрь разрывающих меня осколков. Я не могла дышать. Чтобы не разрыдаться, я прижимала ладонь ко рту. Мой друг… Коул… как же это… почему все должно было закончиться именно так? После всего, через что мы прошли, почему все должно закончиться вот так? Когда он получил надежду на настоящее будущее…