Машина не просто нагло выехала к Периметру. Она продолжала ехать параллельно оборонительной стене, не стесняясь охраны.

В себя Игоренко привел грохот пулемета. Рядовой Паршинцев не медлил и, согласно уставу, открыл огонь по врагу, но было поздно. Белая японка умчалась прочь от злосчастной башни.

В следующую секунду по всему Периметру взвыли сирены. Раздался автоматный грохот где-то на соседней башне.

– Что за черт?! – выпалил Игоренко.

И в этот момент к ним приблизился вертолет.

Он пролетел настолько близко к башне, что сержант увидел лицо пилота. Все произошло так быстро, что Игоренко и понять ничего не успел, как оба объекта стремительно исчезали из поля зрения.

Сержант взялся за рацию:

– Внимание! Это «триста тридцать третий». Сообщаем о внештатной ситуации…

* * *

– А я говорил тебе! – ликовал Митяй, крутя баранку.

Он гнал автомобиль прямо вдоль высоченной бетонной стены, служившей Восточным Периметром. Вертолет летел где-то позади. Даже если бы пилот и решился в итоге накрыть беглецов ракетой «воздух-земля», он бы ни за что не пустил ее в такой близости от Периметра, слишком высок риск задеть одну из башен. А в таком случае трибунала не избежать.

Дежурные на вышках медлили. Никогда прежде ничего подобного в Зоне не происходило, и фактор неожиданности давал несколько победных секунд.

Газон высунулся в разбитое боковое окно.

– Долго мы так ехать все равно не сможем! – проорал он, перекрикивая рев мотора.

– Нам бы только до конца трассы дотянуть! – отозвался Митяй, держась за баранку.

– А дальше?

– Свернем в Темный лес и затеряемся! Машину бросим к чертям, а потом на Болота!

Газон взглянул вперед и резко помрачнел.

– Боюсь, не получится у нас доехать до леса, – могильным голосом произнес он.

Митяй и сам побледнел от увиденного.