– Она в опасности, – быстро сказал Найквист.

– Действительно, это так. Насколько вы хорошо осведомлены…

– Дайте мне ключ от комнаты 225!

– И зачем мне это делать?

– Я думаю, вы держите там Элеанор.

Она смотрела на него, не говоря ни слова.

Найквист изо всех сил сдерживал ярость.

– Я сделаю все возможное, чтобы вы не причинили ей боль, – процедил он.

Два охранника подошли ближе, маски из тумана подрагивали на невидимых лицах. Но Аиша лениво махнула рукой, и по ее приказу оба сразу покинули танцевальный зал. Она сделала еще один глоток темно-красной жидкости. Ее старые, испещренные сеткой кровеносных сосудов глаза обезоруживающе блестели, и когда она заговорила, изо рта вырвался клубок тумана.

– Какой же грустный маленький танец мы станцевали, мы вдвоем, кружась как жалкие марионетки.

Не в силах сдержаться, Найквист грубо схватил ее за руку.

Бокал упал на паркетный пол и разбился.

Он потянул ее на себя, ее тело потрескивало, как корзина веток.

– Скажи мне, где она!

Найквист тряс хрупкую женщину что было сил, ощущая, как безысходность заполняет его тело подобно кому в животе. Но она не реагировала, и он понял, что ничего этим не добьется. Он остановился, все еще крепко держа ее тонкие руки.

Она заговорила, ее голос был сонным, туманным:

– Пожалуйста… Вы делаете мне больно.

Найквист посмотрел ей в глаза; они были полузакрытыми, наполненными печалью или самой жизнью, или проносящимися воспоминаниями, либо смесью всего этого.

– Отпустите меня, молодой человек.

Найквист подчинился. На мгновение он решил было, что старуха упадет, но она удержала равновесие, и осколки стекла на полу захрустели под каблуками туфель. Она отвела его к боковой нише под рубиново-красной лампой, и они сели друг напротив друга за маленьким круглым столом.