– Элеанор, ты в порядке?

– Это ведь то самое место, верно? – ответила она. – Эти сумерки. Все часы тикают так медленно. Время медленно истекает. – Голос понизился до шепота. – Тик-так, тик-так. Ох…

Найквист включил прикроватную лампу, вызвав у Элеанор судорожный вздох.

– Это причиняет тебе боль? – спросил он.

– Немного.

Подняв лампу у основания, Найквист медленно двинулся к девушке. Она откинулась назад, в тень. Держа лампу перед собой, Найквист приблизился к ней.

Теперь он различал ее лицо, повернутое почти в профиль.

– Элеанор, посмотри на меня.

Она сделала это, и увиденное потрясло Найквиста.

– Пожалуйста, не подумай обо мне плохо, Джонни. Надеюсь, ты не возражаешь, если я буду называть тебя так? Ведь мы друзья, правда? Конечно, да. Джон Найквист. Прекрасное имя для прекрасного человека.

Найквист четко видел ее лицо в свете лампы и, наконец, все понял. Теперь он знал правду. Все хитросплетения этого длинного трудного дела распутались, все загадки и ложные следы обрели осмысленное объяснение. Держа дрожащей рукой лампу, он изучал ту, что сидела перед ним.

Лицо девушки было бледноватым, почти полупрозрачным. Сильно выделялись открытые темно-красные губы, жадно втягивающие воздух. Хуже всего выглядели глаза, безнадежно бесцветные: в них не осталось ни грамма голубого цвета, так ярко сиявшие в глазах прежней Элеанор, и никакой белизны. Напротив, они были черными, угольно-черными и блестящими. Вокруг головы, словно нити мечты, выходящие изо рта, клубились сгустки тумана. Самое странное, что лицо слегка подрагивало, размываясь по краям. Она открыла рот, и оттуда вырвалось облачко тумана.

Найквист застыл в ужасе, понимая, что перед ним тело Элеанор Бэйл, захваченное духом ее сестры, Элизы Кинкейд. Вернее, сейчас он видел: две девушки занимали одно и то же место в чуть сдвинутые друг относительно друга промежутки времени. Всего несколько секунд разделяли их, чтобы разрешить это слияние. Найквист почувствовал, как по коже бегут мурашки, и от страха уронил лампу. От внезапного падения источника света по стенам комнаты пробежали тени.

– Элеанор?

Он не осмеливался взглянуть на нее, но, собравшись с духом, все же сделал это. Он попытался повторить ее имя, зная, что это ложь или полуправда. Его голос оборвался на середине слова.

– Спокойно, Джонни. Ты ослаб, ослаб и устал. – Лицо девушки приняло более серьезное выражение. – Когда я была младше, намного младше… – Слова звучали отдаленно, нечетко, их едва можно было расслышать. Она то входила, то выходила из его временной шкалы, изо всех сил пытаясь в ней задержаться.