— Я знаю. Я его слышу.

Они достигают вершины небольшого холма, и Сигруд видит.

Море не изменилось. Море никогда не меняется, как и блуждающая линия, что отделяет его от побережья. При виде этого зрелища его душа радуется — но вместе с тем печалится.

— Это прекрасно, верно? — с трепетом говорит Тати.

— Верно, — отвечает Сигруд. — Может быть, это самый прекрасный вид на свете. Однако он мог бы стать еще прекраснее.

— Что ты имеешь в виду?

Он машет рукой в сторону берега.

— Ступай и поиграй. Как раз это и нужно, чтобы дополнить пейзаж.

— Ты уверен?

Сигруд, кряхтя и дыша со свистом, медленно садится и прислоняется к дереву, лицом к морю.

— Я тут посижу. Иди. Не трать на меня свои секунды.

— Это не трата, Сигруд, — укоризненно говорит она.

Он ей улыбается.

— Я знаю. Иди.

— Ты не замерзнешь?

— Не замерзну. Иди и получи удовольствие.

— Ладно. Я скоро вернусь! Обещаю! — Она легко сбегает по камням к берегу.

Он смотрит, как она мчится вдоль волн навстречу трем подросткам, которых он не знает. Судя по жестам и поведению, они очень хорошо знакомы друг с другом.

— Значит, ты у нас светская львица, — говорит он.

«Славно. Нужно, чтобы в ее жизни было побольше людей».