И рев запертой твари. Леденящий страх, потому что ни кровь, ни слова не казались в достаточной степени надежной защитой от гнева ее. Отцовское спокойствие.

Голос деда.

— …ты должен научиться говорить с ними на языке, который демоны понимают, — языке силы… — дед запер его в подвале на два дня.

Это были самые отвратительные дни в жизни Зигфрида. Впрочем, вряд ли демону они понравились.

Но нынешний демон не был ограничен пятачком пентаграммы. И вряд ли он станет дожидаться, когда Зигфрид соизволит изобразить ее. Это дело муторное, долгое…

…другие варианты.

Женщину жаль.

Зигфрид сомневался, что душа ее уцелеет. И логичнее всего было бы уничтожить физическое вместилище, без которого демон значительно ослабеет.

— Ты… — демон раздувал ноздри.

И из носу женщины шла кровь.

Не только из носу.

Уши…

И глаз левый… и значит, разрушение началось. Сколько ей осталось? Час? Четверть часа? Итого меньше? И стоило бы подождать, но демон… демон тоже ощущал близость гибели, а он не из тех, которые будут смиренно ее дожидаться.

— Чего ты хочешь, человек? — спросил он, глядя на Зигфрида, и тот выдержал взгляд, позволил проникнуть в сознание, скользнуть поверху. Присутствие демона принесло ощущение грязи.

…всколыхнуло память.

…тело вдруг онемело, скованное незримыми цепями. И дом…

— Нет, — Зигфрид разбил морок. — Не стоит тратиться.

— Умный, да?

— Я имел дело с подобными тебе. Раньше. Давно. Они были сильнее. Я их уничтожил. Я уничтожу тебя. Если понадобится, вместе с телом этой женщины. Мне жаль, князь, но…

— Она неудобна. Ты лучше. Твой разум меня выдержит.