– Все дело в добре и зле. Ты должен решить, что это для тебя. Для меня зло – стремиться к цели, невзирая на средства.

– Лучше совершить меньшее зло, но предотвратить большее.

– Неужели? Послушай, допустим, ты спасешь многих ценой жизни ребенка. Но в этом ребенке заключен целый мир – для его родителей. Ясно? Ты полностью их уничтожишь. Большего зла для них просто не существует. Почему же это называется «меньшим»?

– Потому что теперь еще больше вас, идиотов, сдохнет.

– Идиоты вызвались добровольно. Мы сделали свой выбор. Я буду сражаться за жизнь Джули, и я хочу убить максимальное количество мерзких ублюдков. Они пришли в мой дом, пытались меня прикончить, распяли мое дитя. Я жажду мести. И наказание должно быть настолько суровым, настолько жестоким, чтобы следующие ушлепки, которые придут на их место, испачкали штанишки при одной лишь мысли обо мне.

В ножнах задымилась «Погибель», чувствуя мой гнев. Обычно мне приходилось ее подкармливать, иначе лезвие истончалось и становилось хрупким, но магия оказалась настолько сильна, что клинка хватит на битву и еще на какое-то время.

Я приподнялась и показала на двор:

– Оборотни сражаются против угрозы. Они мстят за убитых товарищей. Защищают своих детей, ведь без них нет будущего. За что воюешь ты?

Бран взъерошил спутанные волосы.

– Будущего у меня нет. Я дерусь, потому что заключил с Морриган сделку. Без тумана я состарюсь и умру.

– А это так ужасно? Тебе не хочется жить? Настоящей жизнью.

– Пожелай я настоящей жизни, не стал бы просить сделать меня героем, – ухмыльнулся он. – Я хочу погибнуть сильным, с мечом в руке, пронзая им тела врагов. Так и должен умирать мужчина.

– Мой отец был полководцем у человека непревзойденной силы. Тот называл его Voron, то есть Вороном, поскольку смерть следовала за ним по пятам. Ни один меч не мог его одолеть. Останься он военачальником и поведи за собой армию, которую сам создал и тренировал, мир сейчас был бы совсем иным.

– К чему ты клонишь?

– Он бросил все ради меня.

Ради ребенка, в котором текла чужая кровь.

– Выходит, твой отец оказался дураком. Теперь я знаю, в кого ты такая.

Я прикрыла глаза.

– Тебя не переспорить. Дай поспать.

Он спрыгнул с перил, приземлился рядом и ткнул меня пальцами в плечо.