Брюс решил сменить тему:
– Одну полезную штуку я у него раздобыл. Гляди. – Он продемонстрировал моток пенькового каната. – Свяжу все тросы вместе, один конец прикреплю к твоему поясу, а другой к своему. Получится пятьсот или шестьсот футов форы. Понадоблюсь, дернешь.
– Заметано. Только смотри под ноги.
– Непременно. С тобой все будет нормально?
– Конечно. Вот он составит мне компанию.
– Ну… поехали.
В разные стороны тянулись совершенно одинаковые на вид туннели. Чтобы не бродить кругами, Брюс ни на секунду не ослаблял трос. На очередном повороте луч фонаря уперся в глухую стену – тупик. Брюс осторожно двинулся влево, выискивая, куда поставить ногу, и вскоре очутился в каком-то лазе. Лаз вел наверх, но с каждым метром сужался. Через три сотни футов стены сомкнулись до узкой щели, пришлось поворачивать назад.
Брюс выключил фонарик и подождал, пока глаза привыкнут ко мраку. Внезапно его охватило неведомое доселе чувство паники.
Усилием воли он заставил себя не включать фонарь – надо убедиться, не мелькнет ли свет в конце туннеля. Паника немного унялась, и Брюс с облегчением поспешил в пещеру.
Другая череда проходов вела вниз. Добравшись до черной бездонной пропасти, Брюс повернул обратно.
Менялись детали, но суть оставалась прежней: полностью размотав трос или наткнувшись на непреодолимую преграду, Брюс гасил фонарь и ждал, не замаячит ли в кромешной тьме просвет. Наконец, обследовав периметр на сто восемьдесят градусов, он вернулся к Сэму.
За время его отсутствия тот успел переползти на кучу пыли.
– Сэм, тебе плохо?
– Мне отлично. Особенно на пуховой перине. Пол здесь ледяной. Нашел что-нибудь?
– Нет еще, – признался Брюс, опускаясь на мягкую насыпь рядом с товарищем. – Сейчас отдышусь и снова в путь.
– Как у тебя с воздухом?
– Скоро придется переключиться на резерв. А у тебя?
– Почти на пределе. Мой резерв заберешь себе, пригодится с такой-то нагрузкой.
Брюс нахмурился и хотел возразить, но передумал. Какой смысл кочевряжиться, расход воздуха у него действительно больше.
Ясно одно – время истекало.