Забудем упомянутых ранее «салонных» пацифистов, считающих, что это они находятся на высшем уровне нравственности. Они якобы стремятся положить конец войне и спасти человечество от угрозы самоуничтожения, повторю – «якобы». Всех несогласных они приравнивают к кровожадным негодяям, о чем не стесняясь говорят вслух.
Не хочу тратить время и судить об их мотивах; моя критика направлена на умственные способности этих ярых пацифистов. С головой у них явные проблемы, они живут в мире фантазий.
Конечно, если бы человечество разумно вело свои дела, в мире не случалось бы войн.
Да, а если бы у свиней росли крылья, они могли бы летать.
Не знаю, на какой планете живут наши пацифисты, но точно не на третьей от солнца. Любой, кто бывал на Дальнем Востоке, в Африке или на Ближнем Востоке, знает: в ближайшем будущем войны
Впрочем, не стану вдаваться в подробности. Наши кампусы переполнены пацифистами с кашей в голове, Академия ВМФ – единственный вуз, в стены которого не проникла эта чума. Мы все считаем, что Соединенным Штатам по-прежнему нужен флот, а республике – герои, иначе мы не собрались бы здесь сегодня при полном параде.
Так в чем же заключается патриотизм? В нравственном поведении на уровне нации. Non sibi sed Patria[92]. В последних словах Натана Хейла: «Жаль, у меня всего лишь одна жизнь, чтобы отдать ее за родину». В героическом самопожертвовании восьмой эскадрильи торпедоносцев. В четырех капелланах с «Дорчестера», мужественно встретивших смерть среди морской стихии. В цитате Томаса Джефферсона: «Дерево свободы нужно время от времени поливать кровью патриотов». В шкипере, отдавшем приказ топить подлодку с ним на борту. В том, как Джонас Ингрэм кричал со ступеней Бэнкрофт-холла: «Во флоте нет места слабакам! Флоту нужны крепкие сукины дети, способные принять бой и
Патриотизм – отвлеченное понятие, описывающее поведение не менее практичное, чем надежные тормоза и прочные шины. Настоящий патриот ставит интересы родины выше собственных, пусть даже это стоит ему жизни.