Август стабилизировал римские деньги, определив их в двух видах товарно-сырьевого ресурса, каждый из которых был сам по себе ценен и практически неуничтожим и стабильно имелся в наличии; кроме того, он определил официальный курс между этими двумя денежными единицами – попытка перехитрить закон Грешема[119], тогда о нем еще не имели представления, но Август словно нутром чуял. (Я не про Билла Грешама, а про другого Грешема – Томаса.) Но и у биметаллизма имеются свои недостатки; в свободной экономике курс обычно начинает расходиться с официальным, и тогда вступает закон Грешема. Впрочем, с монетами все происходит очень медленно: не сравнить с той катастрофической инфляцией, которую вызывает печатание необеспеченных бумажек или уменьшение содержания благородных металлов в деньгах.

Цезарь Август умер в 14 году нашей эры.

Не успело его тело остыть, как принялись за работу стервятники. Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон – даже Клавдий не сделал ничего, чтобы остановить разграбление. В 80 году нашей эры Тит попытался по примеру Августа вернуться к честным деньгам, но в сентябре следующего года он умер, а его преемник оказался форменной катастрофой даже по меркам цезарей.

«Не надейтесь на князей»[120]. В следующие двести лет деньги продолжали обесцениваться при каждом цезаре. Диоклетиану (годы правления: 294–305 нашей эры) достался в наследство полностью обесцененный денарий. Он вернул в Рим биметаллизм на уровне чуть ниже августовского, но при этом нещадно расплодил бюрократию, ввел непомерные налоги, чтобы оплатить свои «реформы», и установил официальные цены – и получилось то, что обычно и получается.

После его ухода (не убийства!) обесценивание денег возобновилось, при этом налоги остались высокими, и Рим покатился под откос. Упадок Рима и упадок денария происходили параллельно.

У меня есть соблазн вспомнить тут катастрофическую гиперинфляцию во Франции в эпоху Великой революции (а также последующие три) и инфляцию в еще нескольких странах в другие исторические периоды. Но все они однообразны и отличаются от обесценивания металлических денег в основном тем, что из-за изобретения бумажных денег упадок национальной валюты успевает полностью выйти из-под контроля еще до того, как люди это замечают. В начале двадцатых годов в Германии покупатели ходили в бакалейные лавки с тачками – не для того, чтобы увозить домой покупки, но чтобы отвозить деньги бакалейщику. Однако на ранних стадиях катастрофическая инфляция кажется «расцветом». Зарплаты и доходы растут, становится проще расплатиться по старым долгам, процветает коммерция.