— Просто чудо! Кавуа, это чей заказ?
— Кого-то из меген, я не помню, — нехотя ответил он. — В октябре этого года заказали.
— А когда забирать будут?
— Кажется, в 1958-ом или около того.
— Шедевр, конечно! Прямо ух! — продолжала восторгаться Яна. — Если не заберут, дай мне знать, ладно? Я себе возьму.
Он кивнул. Я, конечно, ничего не смыслю в субквантовых тонкостях, но шомер был сейчас в теле, и выглядел он как человек, которому только что особо изощренным образом выкрутили яйца — и связано это было уж точно не с телом пионерки в витрине.
Мы вернулись на склад.
Кавуа двигался боком и прощался скомканно.
— До свидания, — сказал я.
— Это вряд ли, — буркнул он. — Прощайте.
Он вскинул на меня взгляд — у него были темные, почти черные глаза — и на мгновение мне показалось, что он хочет что-то добавить, но Яна нетерпеливо притопнула ножкой, и шомер сник и осекся.
За нами загрохотали засовы.
— Что теперь? — спросил я.
— У нас с тобой сегодня день визитов! — объявила Яна. — С техническим оснащением худо-бедно разобрались, теперь приступим к главному. Нужно обеспечить пути отхода. Так, сейчас…
Она вытащила из сумки монетницу, помедлила секунду, пошевелила губами и смахнула из паза копейку. Раздался и стих чуть слышный звенящий писк, будто комар пролетел. Что-то мелькнуло — а может быть, я просто моргнул медленнее, чем обычно.
— Готово! Идем.
Яна ухватилась за ручку железной двери и с натугой потянула на себя.
* * *
Склада за дверью больше не было, а был широкий и гулкий коридор с блестящим полом и серыми бетонными стенами, которые смыкались над головой сводчатым потолком. Шаги отдавались негромким эхом.
— Запасной выход, — прокомментировала Яна. — Все