— М-да.

— Традиция гадательных практик требует довольствоваться первым полученным ответом, — заметил Олег. — Повторное вопрошание свидетельствует об отсутствии доверия и приводит к сокрытию смыслов.

— И что все это значит?

— Трудно сказать, не зная вопроса, который Вы задавали. Но если в первом ответе содержалось указание на блуждание как сущностный элемент исторического человека, думаю, это знак того, что Вам следует продолжать блуждать. Иными словами, это указание на примат действия перед бездействием.

У Олега были ярко-голубые глаза и сероватое лицо ангела с кладбищенского монумента.

— Элохим? — спросил я.

— Ну, в рамках такой терминологической парадигмы можно сказать, что все мы являемся сынами Божиими…

— Ладно, понял. Просто не похож ты на истопника, Олег.

— А Вы не очень-то похожи на милиционера.

— А на стойкого оловянного солдатика?

Трубку взяли после первого гудка.

— Вас слушают, — констатировал женский голос, безжалостный и холодный, как регистратура в поликлинике.

— Мне нужно поговорить с товарищем…эээ…Кардиналом.

— Назовите себя.

— Адамов.

В динамике что-то скрипуче запищало, на мгновение вдруг ворвался отдающийся эхом многоголосый шум, обрывки механических объявлений, тяжкий выдох локомотива — и из наступившей секунду спустя бархатной тишины послышалось:

— Доброго утра, Виктор Геннадьевич. Признаться, уже не надеялся. Чем обязан?

Я был совершенно уверен, что Кардинал прекрасно понимает, чем он обязан моему звонку и в какой ситуации я сейчас нахожусь.

— Здравствуйте. Предлагаю встретиться. Если у Вас еще сохранился интерес к обмену информацией.

Кардинал вздохнул.