– Точно.

– То есть? – не понял юноша.

– Мы ещё не знаем, кого преследуем. Пол, возраст, детали внешности остаются для нас тайной.

– В этом вся изюминка, – подхватила Энвер. – На нову мы вышли в Холифилде неделю назад. Следы чистой Силы, разумеется, нашлись, но прежде всего там были свидетели.

– И они несли такую чушь, что даже полисмены крутили пальцами у висков, – Кристоф изобразил упомянутый жест. – Короче, жила-была в одной деревушке писаная красотка по имени Долорес. Неприступная, как скала, отвадила многих ухажёров. А всё потому, что была влюблена в молодого рейнджера – известного повесу и фанфарона. Но девицам такие нравятся. И Долорес не скрывала своих пламенных чувств, приводя отца, человека состоятельного и уважаемого, в ярость. Он и слышать не хотел о подобном зяте.

– Наверняка думал выдать её за какого-нибудь старого богатого пердуна, – желчно проговорила Энвер.

Тут подошёл официант. Чтоб его отшить, пришлось заказать кофе и тарелочку жареной картофельной соломки. Официант, удивлённый безалкогольным заказом, удалился, и светлый маг продолжил:

– В один из августовских вечеров, когда папаша был в отъезде, к Долорес явился тот кавалерист – с пылким признанием, цветами, бутылкой вина. Девица и впустила его через окно. На всю ночь, ага. Утром любовничек сбежал, прихватив с собой бижутерию на внушительную сумму. Через пару дней дочь кинулась воротившемуся папке в ноги и созналась, что по глупости отдала невинность и кое-что из приданого ловкому обольстителю. Взбешённый отец велел разыскать наглеца, и того вскоре нашли. Увы, парень имел железное алиби: в ту памятную ночь он, будучи в стельку пьян, дрых на сеновале у своего дядьки, в соседнем селе.

– Дядька и его батраки ручались: обвиняемый не сумел бы совершить приписываемых ему злодеяний, поскольку элементарно не стоял на ногах, – добавила ведьма.

– Ни в седло сесть, ни девку обесчестить, – согласился светлый маг. – Но самым странным было следующее: бедолага клялся, что напивался не с кем-нибудь, а с отцом Долорес. Тот якобы приехал к нему накануне, назвал сыном, предложил руку дочери и всё наследство в придачу. Потом оба выпили по чарке в кабаке, и «отец» ушёл, а кавалерист остаток дня надирался, угощая всех подряд. Хозяин кабака подтвердил, что пожилой господин действительно был и покинул захмелевшего компаньона, прихватив бутылку вина.

– В итоге все переругались, а следствие зашло в тупик, – Энвер хрустнула палочкой картофеля. – Никто не мог понять, как один оказался в двух местах одновременно, а другой появился там, где появиться никак не мог. Тут вмешались мы.