– Вы нашли следы магии, мэм?

– Мы оказались в Холифилде проездом, – ответил за напарницу Кристоф. – И да, нашли следы магии. Копнув глубже, наткнулись на эту резонансную историю. Эфирные эманации новы сохранились и в том кабаке, и в опочивальне наивной дурочки Долорес. Что ты на это скажешь, стажёр?

Финкельштейн, к его чести, сразу понял, куда клонит ищейка.

– Скажу, сэр, что нова как-то дурачит людей. Нам говорили в Академии, что новы сильны, но, как правило, узкоспециализированы. Наверное, этот специализируется на обмане.

– Тоже мне, удивил. Скажи лучше, как он это делает?

И вновь Бен раздумывал недолго.

– Видимо, тут какие-то чары для отвода глаз. Или наваждение. Надо было проверить всех общих знакомых той девушки и того парня. Тех, кого пустили бы в дом. Кто-то из них мог стать новой.

– Не всё так просто, – усмехнулась колдунья. – Наваждение, внушение, любое другое психологическое воздействие оборачивается головной болью после рассеивания чар. Долорес на мигрень не жаловалась. Гипноз – исключение – не оставляет следов, но мы проверили память потерпевших. Они не лгут.

– Либо искренне верят в свою правду, – добавил Кристоф. – Но я никогда не слышал о гипнотизёрах-самоучках столь искусных, что могли бы создать идеальную ложную память, а потом внушить её жертвам так, что те поверят в подлинность внушённого. Наверное, даже большинству магов-псиоников это не по плечу.

– А иллюзии, Бен?

– Иллюзии… Вы сказали, мэм, что посетитель Долорес украл её драгоценности. В учебниках написано, что самые совершенные иллюзии остаются иллюзиями и не могут взаимодействовать с материей. Всё, что сделает фантом, также окажется фантомом.

– Слышишь, Эн? Паренёк-то соображает.

– Это и пятикурсник сообразит. В конце концов, драгоценности могли украсть слуги, пока осчастливленная хозяйка спала.

– Могли, мэм. Но ведь Долорес ещё и… кто-то с ней… её… гм… – стажёр густо покраснел. Кристоф хрюкнул в кулак.

– Верно, Бен, – Энвер улыбнулась уголками губ. – Такое иллюзии тоже не под силу. Мы идём по эфирному следу уже неделю. И всюду видим одно и то же: путаница, двойники, конфуз, неразбериха с местом и временем…

– …и обманутые девицы, – вставил чародей.

– Никто ни разу не усомнился в подлинности воспоминаний. Все клялись, что видели своими глазами именно того, кого видели. Это натолкнуло на мысль, что нова как-то может выдавать себя за других людей. Копируя не только внешность, но и жесты, поведение, привычки, частично приобретая чужую память. Полностью уподобляясь объекту копирования. Похоже, нам попался какой-то продвинутый оборотень. Или даже полиморф.