– Не со… Время? – переспросил Джон. – Значит ли это, что…

– …у тебя есть план? – докончил за товарища Крейтон Ли-Энфилд.

– Часть плана. Как думаешь, Булл, мы достаточно далеко отъехали, чтобы дозоры не смогли нас увидеть и услышать?

Предрассветные потёмки скрадывали черты индейца, уподобляя его бронзовой статуе. «Статуя» повернула голову в сторону деревни.

– Они глухи и слепы. Мы далеко. Можно не таиться.

– Отлично! Тогда чего же мы ждём?

С этими словами Линц пришпорил свою лошадь и рванул вперёд по смутно белеющей дороге. Остальные мешкали не дольше мгновения.

– Так в чём план? – крикнул Джон, когда его кобыла поравнялась с кобылой Мартина.

– Для начала в том, чтобы достать оружие. Ты ещё помнишь, где мы устроили тайник?

Чернокожий стрелок весело оскалился. Конечно, он помнил о тайнике.

О тайнике, в котором был предусмотрительно припрятан небольшой арсенал.

Сонное утро вскарабкалось на крыши, застукав бандитов за деловитым и обстоятельным грабежом деревни. Крестьяне давно поняли, что крутые амигос останутся глухи к мольбам и увещеваниям, а потому с покорностью обречённых смотрели, как у них отбирают последние припасы. Молодчики Падильи тащили из погребков мешки с зерном, круги сыра, вяленое мясо. Истошно кудахтали куры, приговорённые к обезглавливанию. Даже кожи и тёплая одежда становились добычей. Всё добро тщательно упаковывалось, увязывалось в тюки. Найденный в чьём-то сарае ослик мгновенно был возведён в чин вьючного животного и теперь грустно помахивал хвостом, привязанный до поры к изгороди. Женщины, беззвучно глотая слёзы, стирали вражескую одежду и готовили еду под бдительным надзором вооружённых громил. А те, в свою очередь, плотоядно оценивали женские прелести, рассчитывая по окончании сборов снять с деревни ещё одну «дань». Часть банды, не занятая обдиранием селян до нитки, отсыпалась в хижинах. В тесной колокольне часовенки, словно попугай в карманной клетке, торчал прыщавый лопоухий парнишка (похоже, самый младший из захватчиков). Он лениво наблюдал за разорением Арройо Секо; приставленная к парапету колокольни особая винтовка Джона Гора смотрела дулом в небо. Иных караулов не было: посчитали, что всякая угроза со стороны охотников за головами окончательно улетучилась.

Ищейки, по-прежнему связанные по рукам, сидели на земле в небольшом тупичке меж двумя хижинами. Здесь же томились от скуки два головореза, держа при себе двух крестьянских детей в качестве гарантов безопасности (Падилья не потерял голову даже теперь и, догадываясь о возможностях колдунов, предпочёл перестраховаться). Тут же, опершись плечом о шершавую стену одного из домишек, стоял Пепе. Он поигрывал цепочкой карманных часов Кристофа и неприязненно смотрел на пленников. Что касается Пади-льи, то он восседал на пустом бочонке, как на троне, и вертел в руках лупару Линца. Одесную, на таком же бочонке, отдыхали глиняная кружка и миска с куриными косточками.