Он лежал, присыпанный остатками кровли, на груде какого-то мусора, жутко твёрдого и неудобного для лежания. Ноги онемели и почти не чувствовались, простреленный бок, наоборот, невыносимо горел. Кроме того, у Джона были серьёзные подозрения, что ещё несколько гостинцев от дружков Падильи он таки поймал. Но определить, сколько и куда, не представлялось возможным – сказалось живописное крушение в недра сарайчика. «Интересно, в этой деревне всё так легко ломается? – серьёзно задумался стрелок. – Крыши, кости, планы… Ой, кажется, сейчас за мной придут!» Снаружи кто-то закричал, загрохотали новые выстрелы, в стенах сарайчика образовалось несколько свежих отверстий. «Ага, решили перестраховаться на случай, если я выжил. Ну что ж, я выжил. Заходите!» Защитник деревни с невероятным трудом придвинул к поясу переставшую слушаться руку, сумел вытащить револьвер и наставить его на прикрытую дверь. Ствол заметно дрожал и норовил клюнуть. «Только бы успеть уложить хотя б одного!» – подумал Гор, стиснув зубы от напряжения. Рука отказывалась повиноваться, палец отчаянно соскальзывал со спускового крючка.

Дверца с визгливым скрипом распахнулась. В темноту ветхого сооружения осторожно заглянули вооружённые люди. В этот момент силы оставили Джона, и револьвер выпал из его руки. «Слабак!» – пристыдил внутренний голос. Стрелок приготовился к смерти, но люди, чьи силуэты маячили на ярком фоне дверного проёма, не спешили с добиванием. Через секунду появился ещё один человек, с горящей лучиной в кулаке. Свет огонька позволил разглядеть лицо вошедшего. Это был старый дон Хаби.

– А, так вы живы. Это хорошо… – прошептал чернокожий ганфайтер, прикрыл глаза и улыбнулся.

С той умиротворённой улыбкой на лице Джон Гор и отошёл в мир иной.

Всё моментально переменилось. Ряды врагов смешались: один, с простреленной ногой, принялся кататься по земле, жутко подвывая; другой рухнул откуда-то сверху, щедро полив улицу кровью с обезображенного лица. За несколько секунд кольцо окружения было рассеяно точными выстрелами. Это был перелом! Мартин выскочил из-за укрытия, бегло осмотрелся.

– Падилья! – крикнула вслед чародейка.

– Не уйдёт! – Линц уже видел главаря: тот уносил ноги, спотыкаясь и затравленно вращая головой. Внезапная и молниеносная расправа произвела на членов банды поистине ошеломляющий эффект. – Жди здесь!

– Ха, вот уж хрен! – воспротивилась Энвер.

Дарованная возможность поквитаться вызвала резкий прилив сил. Проснувшаяся в груди тьма азартно раздувала мстительное пламя. Волшебница тоже отыскала себе цели: Рауль и Альваро прятались возле курятника. Они тщетно выискивали глазами злосчастного снайпера и заметили девушку слишком поздно. Альваро наткнулся на прожигавший насквозь яростный взгляд и тихонько охнул. Рауль не растерялся, поднял свой револьвер, начал палить в Энвер с убойной дистанции. Девушка успела раньше: раскинула руки, прорычала что-то на непонятном языке, и вокруг неё образовалась мутная сфера, этакий грязно-серый мыльный пузырь. Пули попросту застряли на границе сферы, как рыба в неводе. Ведьма заорала совсем уж демоническим голосом, скорчила жуткую гримасу, и повисшие в воздухе кусочки свинца развернулись на сто восемьдесят градусов. Точнее, не просто развернулись – буквально вывернулись наизнанку. У потрясённого разбойника отвисла челюсть. Энвер кровожадно ухмыльнулась, и пули скопом вернулись к тому, кто их выпустил. Рауль отлетел футов на десять, мгновенно превратившись в решето. Ищейка переключила внимание на парализованного ужасом Альваро. Тот выстукивал зубами чечётку и, видимо, совершенно забыл, как несколько дней назад пытался делать волшебнице непристойные предложения. Оружие бандита нерешительно посмотрело девушке в грудь, но почти сразу выскользнуло из вспотевшей ладони.