– Пощади! – взмолился Альваро. Затем развернулся и кинулся бежать.

«Да это же наш старый знакомец! Куда собрался? Я с тобой ещё не закончила!»

Мысль вплелась в усилие воли, толкнула магию, привела в движение эфирные потоки великой сущности. Тёмные чары начали действовать. Песок под ногами у Альваро вдруг начал вспухать и взрываться жёлтыми фонтанами. Бандит взвыл: из-под земли повылезали гротескные руки, будто слепленные из остывшей лавы, и отвратно зашевелились, пытаясь ухватить жертву за пятки. Одной это удалось. Альваро упал, дрыгнул ногой, тщась вырваться, заскрёб руками. Ползти не получилось: всё новые кошмарные руки выбирались из песка и хватали свою добычу за всё, до чего могли дотянуться. Бандит орал.

– Что, плешивый, всё ещё хочешь меня поиметь?! Или, похоже, это я тебя поимела?!

Энвер сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. Песок под барахтавшимся бандитом подёрнулся матовой плёнкой, пошёл рябью, словно поверхность пруда в ветреную погоду. Потянуло едким дымом. Через секунду то место, где лежал Альваро, превратилось в лужу расплавленного стекла. Жуткие руки продолжали тянуть бандита вниз, и он начал тонуть. И одновременно вариться заживо. Вой перешёл в поросячий визг. Отвратительно запахло палёной кожей. Альваро оказался выносливым засранцем и, наполовину затянутый в кипящее месиво, всё ещё жил. Тёмная волшебница жутко скалилась, глаза полыхали чёрными кострами. Сила, разбуженная человеческой агонией и обрушившаяся на ведьму, пьянила чувством безграничной мощи. В этот момент Энвер могла бы растереть Пепе в пыль движением мизинца. Да и не только Пепе – кого угодно. Слепая ярость застила взор, разум померк. Энвер, уже победив, могла бы прикончить бандита быстро и не столь мучительно. Но не сделала этого. Не смогла бы. Тьма поглотила её.

«Я – ведьма! Нет милосердию!»

Альваро замолчал, перестал дёргаться и скрылся в бурлящем вареве. Расплавленное стекло успокоилось, начало быстро остывать. Спала багровая пелена. Иссяк неудержимый поток силы, исчезло чувство абсолютного могущества. Вместо него накатила дикая опустошённость, совершенно неподъёмная для измотанной чародейки. У Энвер подкосились ноги, и она потеряла сознание. Тьма.

– Падилья! – рявкнул Мартин.

Предводитель шайки остановился, повернулся к своему врагу. Их разделяло ярдов тридцать.

– Куда же ты, Падилья? Сам ведь хотел честного боя с достойным противником. Сейчас вполне подходящий случай.

Шелудивый Пёс не мигая смотрел на стрелка. Они стояли друг против друга на улочке разорённой деревни, точно какие-нибудь персонажи ковбойской легенды – герой и злодей.