Грянул выстрел – последний в тот день.

Мартин Линц шумно выдохнул. Тяжело поднявшись на ноги, благодарно кивнул Бену Финкельштейну, крайне своевременно оказавшемуся рядом и швырнувшему тот судьбоносный камень. Потом стрелок подошёл к распластавшемуся на грязном песке главарю бандитов.

– Вот чёрт! – охотник за наградами с досадой почесал затылок. – Плакала моя награда. Кто ж теперь поверит, что это труп самого Падильи? Головы-то нет.

Деревня Арройо Секо, ставшая полем битвы, понесла значительный ущерб. Некоторые хижины были взорваны или сожжены, остальные уцелели, но получили повреждения. И это не считая разорения, учинённого бандитами. Что-то из имущества было разбито, что-то сломано, что-то приведено в полную негодность. Погибла часть немногочисленного крестьянского скота: средь пуль довольно часто встречаются дуры. Правда, удалось переловить половину «осиротевших» верховых лошадей; эта добыча могла в какой-то мере компенсировать убыток. Вещи чинятся, жилища отстраиваются. Нет ничего, утраченного безвозвратно, ничего, кроме людей, – это крестьяне, привыкшие жить тяжёлым трудом, знали лучше многих. Судьба была благосклонна к жителям деревни: никто из них не погиб в тот день. Никто даже не был ранен. Все успели вовремя схорониться и уберечься. Позднее это удивительное обстоятельство сочли настоящим чудом.

Из всей шайки Шелудивого Пса уцелели шестеро бандитов. В их числе был горе-разведчик Марко, так и просидевший весь бой запертым в погребе: дружки оставили его там за то, что он попал в плен и не сумел удержать язык за зубами. Выжил также сброшенный Джоном с колокольни незадачливый смотрящий, совсем ещё мальчишка. Он отделался синяками и ушибами. Ещё четверых недобитков – скуливших, исходивших кровью – пленили селяне. Двадцать пять трупов ожидали одной общей могилы – большой ямы, которую жителям Сухого Ручья ещё предстояло вырыть. Причём как можно скорее: здешнее солнце даже в октябре безжалостно к телам, которые покинула жизнь.

У северной окраины деревни появились три свеженасыпанных холмика. Три могилы. В одной подле своего хозяина упокоилась рейнджерская сабля, некогда врученная за храбрость в бою самим генералом Янгом. Надпись на кресте гласила: «Крейтон Ли-Энфилд, офицер, навсегда оставшийся в строю». В соседней могиле нашёл своё последнее пристанище чернокожий снайпер, а рядом с ним легла его любимая винтовка «Честер» с рычажным затвором и оптическим прицелом. Буквы, вырезанные на дощечке, с полным на то основанием утверждали: «Здесь лежит Джон Гор, стрелок, оставшийся непревзойдённым». Третий холмик отличался от соседних могил. По сути, это была всего лишь аккуратно сложенная из камней пирамидка, в основании которой был захоронен томагавк индейца по имени Каменный Бык. Тело самого индейца, согласно обычаям его племени, было сожжено на рассвете следующего дня, а пепел был развеян по ветру. Это нужно было, чтобы дух славного воина смог уйти туда, куда уходили все его предки – в Края Вечной Охоты.