— Мы не можем войти с вами в союз, направленный против центральных органов Содружества, по мировоззренческим соображениям. Я вкратце изложил их.

Ламарк вытер воображаемый пот со лба. Неужели начальник Службы безопасности до последнего момента не был уверен, какое решение примет король? Его переживания, впрочем, можно понять: для него этот вопрос крайне важен, и если б Олмир сказал «да», то у Ламарка возникли бы сложные проблемы с выстраиванием рабочих отношений с Комитетом Защиты Человечества.

— А вот насчет помощи… вы можете оказать нам любезность.

— Я слушаю. Все равно вы наши невольные союзники. Обществу Простоты выгодно, чтобы Ремита была сильна.

— У нас периодически возникают проблемы с управлением общественным мнением, в пропаганде и разъяснении проводимой политики. Нам нужен хороший психоаналитик, — Олмир помолчал, вспомнил признание канцлера о том, что королевские аналитики даже не поняли намерений Анн-Мари Ло, и добавил: — Так как мы отказались от сотрудничества не только с вами, но и с Комитетом Защиты Человечества, то нам нужен очень хороший психоаналитик. Лучший в Содружестве.

Ингельрок задумался.

— У нас есть выпускники Школ Гуро, но мы не можем опереться на них, — посетовал Олмир, вспоминая графа Леверье. — Я полагаю, причины вам понятны.

— Да, я понимаю твои опасения. Есть у меня кандидатура. Супер. Человек, на глазах и под руководством которого зародилась вся современная психоаналитика. Сам Уренар называет его своим учителем. Я имею в виду Шоанара.

— Шоанар? — с сомнением в голосе произнес Олмир. — Я не слышал про него.

— Неужели? — улыбнулся Ингельрок. — Кот мог называть его Шаром. Думаю, что Шоанар согласится пожить у вас. Учти, однако, что первым делом он начнет возводить себе дом.

— Пожалуйста, на Ремите пока всем хватает места. А про Шара я действительно слышал много лестных слов…

Ингельрок, обильно прихлебывая из кубка, с готовностью пустился в воспоминания. Разговор продолжался еще около получаса. Потом Олмир, спохватившись, встал и попрощался. Сроки отлета звездолета Ингельрока должен был согласовать Ламарк. А заодно поинтересоваться, что полезного для Общества Простоты может сделать Ремита без ущерба для себя.

Канцлер, провожая молодого короля до дворца, с облегчением сказал:

— Ну, еще одна проблема свалилась с плеч. Пожалуй, жизнь вступает в обыденное русло. Можно приступить к разгребанию накопившейся мелочевки, малость передохнуть. Вы, Ваше Величество, сможете выспаться.

— Да вы что!? — удивился Олмир. — Наконец-то можно приступить к самому главному! У нас в запасе всего несколько дней, а то и часов, пока Коронный Совет полностью под нашим контролем. Грех не воспользоваться этим обстоятельством. Так что берите Леона Октябрьского и Жана Мерсье — и ко мне в кабинет. Мы немедленно начнем подготовку заседания Совета.