– Я не думала, что вы уже не спите, мисс. – Кендра заметила, что ее глаза были красными и опухшими.

– Я не сплю. Заходи, – Кендра прополоскала рот и посмотрела на свою шею в зеркало. Синяки все еще были видны.

– Жители деревни начали приходить, чтобы продолжать поиски, но… – Молли запнулась. В зеркале Кендра увидела, что Молли бросила взгляд на кровать Роуз, и заметила отблеск слез в ее глазах. – О, мисс, все беспокоятся, что это все бесполезно!

Кендре хотелось приободрить ее как-то, сказать, что Роуз найдется, что с ней все будет в порядке. Но она не могла. Она не могла приободрить саму себя.

Кендра молчала, Молли подавила всхлипывание и нагнулась, чтобы поднять платье, которое Кендра сбросила прошлой ночью. Держа платье в руках, она с меланхоличным видом его разгладила, потом подошла к шкафу и повесила его туда.

«Роуз так делала», – вдруг вспомнила Кендра. Роуз всегда была так внимательна к одежде, подбирала то, что бросала Кендра, убеждалась, что все аккуратно убрано. Поведение человека, который ценит одежду, потому что немного имеет. Это было не общество одноразового потребления, к которому привыкла Кендра.

– Что вы сегодня желаете надеть, мисс? – спросила Молли, изучая платья в шкафу.

– Мне все равно. Выбери сама.

Она вытащила голубое с желтым муслиновое платье с узором «огурец».

– Может, вот это?

– Отлично. – На самом деле какая разница?

Молли помогла Кендре надеть платье.

– Могу заколоть вам волосы, – сказала Молли, закончив застегивать пуговицы.

Кендра собиралась было сказать ей, что это ни к чему, но заметила выражение во взгляде Молли. «Рутина», – поняла она. Это было то, что нужно Молли. Немного обыденности в мире, внезапно затронутом трагедией.

Она понимала это желание. Оно и привлекло ее в кабинет пятнадцать минут спустя. Она снова разглядывала имена, написанные на доске. Морланд. Дэлтон. Харрис. Они все подходили под профиль убийцы.

Она кружила по комнате и пыталась взглянуть на ситуацию с другого угла. Субъект имел традицию забирать девушек в феврале, июне и октябре. Но в этом году, начиная с убийства Лидии, он действовал иначе. Почему?

Если подобная игра на повышение была связана с каким-то фактором стресса в жизни субъекта, то у них всех была подходящая причина. Морланд был первым, кто приходил при этом в голову, ведь леди Анна страдала от психического расстройства: болезнь, которая добавит стресс в жизнь любого человека. Отца у Морланда тоже в детстве не было, обычный знаменатель среди серийных убийц. Но у него была авторитарная фигура отца – его дед. Если он злоупотреблял насилием, Морланд мог обижаться или даже ненавидеть мать за то, что она позволяла этому происходить. Подобная схема была однозначно распространена. Однако, по слухам, покойный граф души не чаял в своем внуке.