— Кто ты? — гулом разнеслось по кухне, теперь спрятанной в непроглядной тьме.

— Это не имеет значения. С тобой хотела поговорить дочь. — Я с огромным усилием расцепил пальцы девушки, сплетенные у меня в районе живота. — Я думаю, что и ты соскучилась по Олесе.

— Олеся? — в голосе призрака заиграли нотки интереса, она уже приобрела форму худощавой женщины с короткими волосами. Души часто оставляют себе облик, которым были наделены при жизни. Скорее всего — это дело привычки, нежели желания остаться собой. Хотя кто я такой, что бы строить гипотезы о покинувших нас навсегда.

— Мама? — неуверенно шагнула к ней говорящая, всё время крутясь на месте, как слепой щеночек. Она не могла ее видеть — только слышала. Я поставил девушку перед собой, словно отгородившись от призванного призрака, и давая возможность семье поговорить.

— Доченька, — голос женщины дрогнул, она протянула руку для того, что бы прикоснуться к щеке своего ребенка, но защитный круг сработал на совесть. Её откинуло в сторону, не позволяя приблизиться к живым.

— Пусти меня к Олесечке, — зарычала она раненым зверем.

— Вы можете только поговорить, — я сжал предплечья девушки, выражая свою поддержку.

— Мама, — наконец открыла рот блондинка, — я скучала. — На мою руку капнула вода.

— Солнышко моё, — грозный призрак превратился в обычную женщину, которая больше десяти лет не видела свою дочь.

— Как ты? — наверное, это был самый глупый вопрос за всю историю, заданный приведению.

— Всё хорошо. Я рада, что ты здорова. Но у меня очень мало времени, что ты хотела, маленькая?

— Папа, — тихо произнесла Олеся, — Он женился во второй раз. И отношения с Галей намного лучше, чем с ним.

— Да, Юра всегда был сам по себе, — отрешенно прокомментировала Нильская, — В чём суть проблемы?

— Она хочет, чтоб я переехала к ним. Я не знаю, как поступить, мама.

Это сложно. Мне нужен твой совет.

— Всю жизнь хотела услышать эти слова, — честно призналась она, — Но сейчас ничем помочь не могу. Ты сама должна для себя решить — где лучше.

Где роднее люди. Где уютней дом. Солнышко, ты с самого детства была самостоятельной. И принимала всегда верные решения. Я верю, что ты поступишь правильно. — Она вздохнула и пошла рябью, — Я больше не могу тут находиться. Мир живых — мертвых не прельщает, — ее голос становился всё тише и тише, — Помни я всегда рядом. Я всегда с тобой. Я люблю тебя, маленькая.

Тьма медленно отступила — возвращая власть дню. И только говорящая рыдала, прижавшись ко мне в лучах осеннего солнца.

* * *

— Пей, — в очередной раз подтолкнул я к девушке чашку с ароматным и дымящимся чаем.