– Войны главным образом возникают по вине людей, плохо воспитанных. Надеюсь, мои плюшики уже приступили к правильному воспитанию.

И вот как-то раз ему доставили чужую посылку: на почте, должно быть, ошиблись адресом. Это был второй том «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания», и предназначался он Летиции Уэллс, единственной дочери профессора; в сопроводительном письме уточнялось, что это ее единственное наследство. Артюр и его жена Жюльетта тут же решили переслать ей книгу, но любопытство пересилило. И они принялись ее листать. В книге рассказывалось о муравьях, а также о социологии, философии, биологии и, главное, о взаимопонимании между различными цивилизациями, равно как и о месте человека во времени и пространстве.

Увлекшись выводами Эдмонда Уэллса, Артюр взялся мастерить знаменитую машину-переводчика – так называемый Розеттский камень, с помощью которого можно было бы переводить обонятельные речевые сигналы муравьев на разговорный человеческий язык. Так он научился общаться с насекомыми – в частности, с довольно смышленым муравьем, которого звали 103-й.

Потом с помощью Летиции Уэллс, дочери ученого, и полицейского по имени Жак Мельес, а также тогдашнего министра науки Рафаэля Исо он связался с президентом республики и попытался убедить его в том, чтобы он открыл муравьино-человеческое посольство.

– Значит, это вы отправили письмо Эдмонда Уэллса? – спросила Жюли.

– Да. Я всего лишь его переписал. А сам текст нашел в «Энциклопедии».

Девушка со светло-серыми глазами доподлинно не знала, как было воспринято его послание, однако ж она заметила ему, что оно стало предметом насмешек на светских приемах в честь полномочных представителей иностранных государств.

Артюр признался, что президент так ему и не ответил и что министр, поддержавший его проект, был вынужден подать в отставку. С тех пор он положил все силы на то, чтобы учредить муравьино-человеческое посольство, что позволило бы двум цивилизациям сотрудничать ради всеобщего блага.

– И вы построили это подземелье? – спросила Жюли, переводя разговор на другую тему.

Он согласно кивнул, добавив, что если бы они объявились неделей раньше, то не преминули бы заметить, что это место больше походит на пирамиду.

Каморка, куда попали Жюли с Давидом, была всего лишь передней. Дальняя дверь вела в комнату побольше. Это был большой круглый зал, посреди которого на трехметровой высоте висел световой шар диаметром почти пятьдесят сантиметров. Освещение давала стеклянная колонна, вздымавшаяся к вершине треугольного потолка, – так внутрь пирамиды проникал естественный дневной свет.