— У меня есть пистолет, — сообщила успокаивающе полисвумен.

— А у меня есть ты, да?

— Что-то в этом роде, — пожала плечами она.

— Ладно, если что, я не побоюсь тебя применить.

В подвале оказалось сыро, темно и гадостно воняло какой-то тухлятиной. Но в целом не очень страшно. По крайней мере, провалиться оттуда уже некуда. Лайса светила фонариком, я подсвечивал смартом, и мы пошли, осторожно переступая через трухлявый древесный мусор на полу.

— Никто тут не ходил, — сказал я.

Не нужно быть суперследователем, чтобы убедиться — следы тут только наши.

— Раз залезли, пройдем до конца, — упрямо сказала Лайса.

Я не стал спорить, хотя очевидно, что если возле лестницы следов нет, откуда им взяться дальше? Главное, чтобы эта халабуда не решила, что именно сейчас ее жизненный цикл подошел к концу, и не рухнула бы нам на головы.

Дошли до конца, уперлись в капитальную стену, которая явно часть фундамента. Остальные перегородки, разделяющие подвал на кучу клетушек, комнаток и коридорчиков, деревянные.

— Убедилась?

— Да. Пошли отсюда. Версия была интересной, но ошибочной.

— Ничего, бывает.

«Имеющий уши да услышит!» — гласит надпись на стене. Рядом изображен черным силуэтом классический Шерлок Холмс — с трубкой в зубах и лупой в руке. Мироздание с шизофренией на что-то мне намекают.

— Стой, — сказал я, придержав Лайсу за рукав, — тихо постоим.

В тишине старого дома что-то потрескивает, что-то шуршит, где-то капает. И негромкий глухой стук. Неровный, неритмичный, не похож на естественный.

— Слышишь? — шепнул я.