Внутрь я проник без труда, но дальше меня не пропустили, сказав, что музыканты готовятся к выступлению и мешать им нельзя. Заявление, что там моя жена, никого не впечатлило, а прорываться силой было как-то неловко. Пошел искать обходных путей, блуждая по коридорам и открывая все двери подряд, пока в темном, но ведущем в нужном направлении проходе не наткнулся на Сумерлу с неизменным Маржаком за спиной.

— Не лезь, не ищи беды, — сказала она.

— Я не беду ищу, а жену.

— В твоем случае есть ли разница?

— Может, без философии обойдемся? Пропусти меня, я поговорю с ней и уйду.

— Нет. Забудь, наша она теперь.

— Черта с два.

— Копырзен ты, странь, — констатировала Сумерла. — Да не твоя нонче сила.

Из темноты прохода шагнули трое покляпых. Один из них — Иван, мой бывший спарринг-партнер. Лицо его серо, щеки ввалились, глаза пусты, одет в какую-то сермягу. Было бы любопытно проверить, что у него в таком состоянии с рефлексами — остальные пока что ничем, кроме нечувствительности к боли, не поразили. Но толпой в узком коридоре они меня завалят в любом случае, так что как-нибудь в другой раз.

Вернулся на площадь, нашел девочек — Клюся сразу засобиралась.

— Отчего-то поменяли регламент, — сказала она озабоченно, — симфонический оркестр сместили на полночь, а нас запустят раньше.

— Что будете исполнять?

— Погоняем каверы, танцевалочку. Ну а под конец я что-нибудь да выдам из своего.

— Нарываешься?

— Само собой, — беззаботно улыбнулась Клюся. — На том стоим. Хочу посмотреть на их рожи.

Она унеслась куда-то готовиться к выступлению. А мы с Настей пошли бродить по площади, рассеяно глядя на всю эту суету. Попили вкусного сбитня, съели по пирожку с вареньем, пытаясь настроиться на праздничный лад, но все никак не выходило. Я беспокоился из-за Марты и гулял для рекогносцировки — рассматривал подходы к сцене. Раз она будет играть — то и на сцену выйдет. А там посмотрим.

Настя нервничала из-за Виталика — воспитанники временно подведомственного мне заведения должны были уже организованной группой подойти на площадь, но что-то задерживались и на сообщения не отвечали.

— Обычное дело, — не разделял ее тревоги я, — столько девочек и у каждой сейчас страдания перед зеркалом. Они же тут никуда не выходили до сих пор. Чуть ли не первый бал Наташи Ростовой у каждой.

— А Виталик? Почему он не отвечает?