Атолл Невервайл представлял собой классическое коралловое полукольцо: большого диаметра, тонкое, покрытое мшисто-ласковым лесом, с неожиданно яркой лазурной лагуной внутри. Эдакий портал в безмятежность при взгляде сверху.

Там жили ныряльщики за жемчугом: своеобразная элита Гремящего моря, независимый, отстраненный народец, частично любители суши, частично – морские цыгане, селившиеся в плавучих домах-бараках, болтавшихся вокруг атолла, как буйки-гиганты. Ладислава удивилась, узнав, что большинство жемчужных ловцов были женщинами: они легче переносили глубину и низкие температуры придонья.

Впрочем, такой холод, как сейчас на Этерне, заморозил любую нырковую деятельность.

Ныряльщики до срока ушли на зимний сезон: утеплили хижины, сменили легкие белые платья на шерстяные комбинезоны и принялись… Вязать. Вязать одежду на продажу, из шерсти морских овец, теплую и тонкую, непромокаемую. Вернее даже влагоотталкивающую: капли стекали по ней, соскальзывая с прочного и гладкого волокна. Готовые товары забирали корабликом – сначала в Донную Синеву, а потом, уже на большой торговой шукке, на материк.

– Но большую половину они отдают контрабандистам, – вздыхал рыбак, везущий Берти и Ладиславу к атоллу.

– Зачем? – мгновенно вскинулась Найт.

– Пираты лучше платят за товар, им ведь не приходится тратиться на налоги. На Этерне контрабандистов много. Их территории находятся вплотную к Донной Синеве, и корабли частенько стоят в нашем порту… Вон, смотрите, один как раз пришвартовался.

Ладислава с яростью уставилась на черный маневренный парусник, качавшийся на волнах у пристани. Жмыхов жмых. Как она их ненавидит. Всей душой.

– Хей, госпожа адептка! Отпусти, – сказал мастер Берти.

– Что? – не поняла девушка.

– Ярость свою отпусти. Вот прямо туда, в воду, сбрось ее, не стесняйся, – детектив пальцем ткнул в вихрящиеся серовато-синие потоки за бортом корабля. – От ненависти очень мало толка.

– В бою много, – не согласилась Найт. – Ненависть придает силы.

– Ну да. Временно. А потом берет тройную плату.

– Но она позволяет выжить.

– Но ты не в бою.

Лади запнулась. Голден-Халла подмигнул ей и пошел на нос корабля, любоваться морем.

Найт осталась на корме.

Д’гарровы пираты…

Черный корабль был как соринка в глазу. Очень хотелось выковырять. И выбросить именно его, а не злость.