Я набрал в грудь побольше воздуха и решительно выдохнул:

— Не сможешь. Мне, наверное, не стоит тебе это говорить, но ты давно перестала быть автономным субъектом.

— Как это? Разве такое бывает?

— К сожалению, бывает. Когда субъект устраняется от активной деятельности, он перестает быть субъектом. Видишь ли, система делает разумных субъектами не потому, что она стремится породить как можно больше разума, а только для того, чтобы экономнее расходовать свои ресурсы. Если, будучи субъектом, ты тратишь больше, чем если бы ты была отражением мира в глазах другого субъекта, ты перестаешь быть субъектом. Если я уйду, ты перестанешь существовать.

— Почему ты раньше не говорил мне этого? — воскликнула Нехалления.

— Я не хотел тебя огорчать. Ты сделала свой выбор, когда перестала учиться магии и сосредоточила усилия на воспитании Долгаста. Честно говоря, я не сразу понял, что с тобой происходит, а когда понял, это уже произошло. Почему я не сказал тебе? Не знаю… Мне казалось, что тебя вполне устраивает такая жизнь, ведь для счастья вовсе не обязательно стремиться к совершенству, Мезония не права, есть и другие пути. Ты выбрала свой путь, и я не вправе осуждать твой выбор.

— Такой путь меня больше не устраивает! Я никогда не смогу спокойно жить, зная, что ради меня ты отказался от собственного счастья!

— У меня нет собственного счастья. Мое счастье — это ты. И еще Долгаст.

— Так не бывает! Как ты не понимаешь? Я отказалась жить ради себя, я посвятила свою жизнь другим — и что получилось? Я опустилась настолько, что перестала быть субъектом!

— Tы не опустилась!

— А что же тогда со мной произошло? Если система больше не считает меня разумным существом, разве это не деградация? Я больше не представляю ценность для системы, а что со мной будет дальше? Что случится, когда я перестану представлять ценность для тебя?

— Этого никогда не будет!

— А если будет? Да пусть даже не будет! Разве ты не понимаешь, что ты выбрал путь, который ведет в тупик! Ради тебя я отказалась от собственной жизни, а теперь ты отказываешься от собственной жизни ради меня. Думаешь, с тобой не произойдет того, что творится сейчас со мной? Нет, дорогой мой, это не самопожертвование, это коллективное самоубийство. Улавливаешь разницу? Ну почему ты ничего не говорил мне раньше?

Нехалления заплакала, а я неподвижно стоял, тупо глядя прямо перед собой, и моя голова медленно наполнялась сумбурным бредом.

— Что я должна сделать, чтобы снова стать субъектом? — спросила Нехалления. — Учиться высшей магии?

— Например.

— Так учи меня! Давай начинай прямо сейчас!