— Пожалуйста, не надо больше, — умолял Диксон. — Пойдемте отсюда. Позвольте мне вам помочь. Обещаю вам защиту.

— Уже поздно. Мою семью уже не вернешь. Для некоторых из нас уже слишком поздно.

К ним вошел официант.

— Вы готовы принять гостей? — спросил он.

— Да, но не здесь. Мы поднимемся прямо в комнату. — Голос встал и жестом приказал Диксону следовать его примеру. Неожиданно он снова овладел собой.

Встав, Диксон почувствовал, что колени у него подгибаются. Он вытянул руку и схватился за подлокотник. Голова кружилась; ему с трудом удалось не упасть. Он не был технофриком, но знал, что аватары редко страдают от потери равновесия или болезни, если их специально не запрограммировали.

— Что ты со мной сделал? — спросил он.

— Мне нужно, чтобы ты раскрылся, — ответил Голос, протягивая руку и поддерживая Диксона. Официант подхватил его под другую руку.

— Ты что-то подмешал в мою колу… — Диксон говорил хрипло, с трудом. Перед глазами все плыло, но голова почему-то была ясная. Все как-то замедлилось, хотя двигался он без труда. Он позволил увести себя из комнаты. Прежде он никогда не испытывал наркотического опьянения. Как и остальные, время от времени он курил марихуану, чтобы успокоиться во время особенного напряжения или просто расслабиться, но сейчас все ощущения обострились и были четкими, ясными.

То, что началось как легкое покалывание, превратилось в настоящий прилив радостного предвкушения и энергии. Цвета стали ярче, люди, которые держали его под руки, стали назойливой помехой. Он стряхнул их, надменный и гордый, и величественно зашагал к двери в конце коридора. Он бы прошел ее насквозь, если бы официант не забежал вперед и не распахнул ее перед ним.

Он чувствовал, как кровь бежит по жилам, ощущал радостный подъем, предвкушение чего-то хорошего. Захотелось плакать. Хотелось кричать, смеяться. Аллилуйя! Рок-н-ролл! Отвал башки! Он еще никогда не чувствовал себя таким живым.

Все красиво.

Все имеет смысл.

Тедди Диксон, президент Соединенных Штатов, испытывал первый в жизни наркотический приход. Он не знал, что примерно то же самое регулярно испытывают все наркоманы в Реале и во Втором мире. Ради таких ощущений они живут… и умирают.

Спальня, в которую он вошел, была обставлена просто. Красивая, с цветастыми обоями. С потолка свисала небольшая позолоченная люстра. И добротная старинная мебель в стиле кантри. Посреди комнаты стояла кровать — широкая, под пологом на четырех столбиках, с зазывно откинутым пуховым одеялом.

Несмотря на пары опиатов, мозг извлек из памяти эту давно забытую комнату.