Откровенно сказать — не помню, как уж там нас растащили. Как оделся опять в свое — тем более. Начиналось снова все с того, что я стоял у портьеры, прижимая к брови платок со льдом, а карлик, подобострастно хлопая красными веками, умолял принять выигрыш. «На маску, — повторял он. — Берите, текутли». Наконец деньги взяла Катерина. Она была озабоченная и сердитая.

— Ты хоть понимаешь, что нам идти до Тегуана?

— Дойдем…

— Дойдем? Ты? Да тебя ноги не держат! Зачем тебе это понадобилось? Впечатление хотел произвести?

— Дойдем. — Я знал, что делать. Еще оставалась гуарана в кармане рубашки. — Ты только помоги выйти отсюда.

Катерина фыркнула.

— Что? Прикажешь ноги тебе переставлять?

— Нет. Руку дай…

Мы выбрались на улицу. Я отвернулся, вытащил пробирку и проглотил зернышки. Прислонился к стене. Теперь недолго… пока начнет разливаться огонь… не будет ни боли, ни шума в ушах.

— Ну, так лучше. Пошли. Нет, стоп. Ты дала ему десятку?

— Никому я не давала никаких денег.

— Так давай. Я обещал.

— С ума сошел! Собираешься вернуться? Еще пару боев?

Я взял у нее деньги (она все их в руках держала) и двинулся к двери. Дверь распахнулась навстречу, выпустив еще кого-то. Карлик стоял там же, видно, ждал, что я вспомню, — или провожал. Я порылся в пачке, вынул десятку…

— Сиуатль…

Тот, что вышел, обращался к Катерине.

А она замерла. Я видел только, что она растерялась и перепугалась. Турнул карлика с десяткой, захлопнул дверь, во мгновение ока встал рядом с Катериной.

— Что тебе надо?

Он перевел взгляд с Катерины на меня, потом снова уставился на нее.

— Я Квапаль.