- Да, нашему народу можно впарить всё, что нормальные люди не едят и не пьют, - поддакнул Жорка, - вот бизнес и процветает. Я тут по ящику видел, как один хрен купил одну бывшую подмосковную свалку и построил на ней цех по переработке импортного мяса на выброс (48). То есть, за границей этому нашему предпринимателю ещё доплачивают за то, что он это мясо из заграницы вывозит, потому что у них утилизация пришедшего из-за срока давности мяса дорогого стоит.

 - Ничего удивительного, - возразил Варфаламеев и подхватил Мироныча, попытавшегося упасть со своей табуретки.

 - Но люди, люди? – воскликнул Сакуров. – Нет, я не понимаю этой нашей поросячьей всеядности.

 - Не скажи, - мотнул головой Варфаламеев, - поросёнок в пище зело разборчив.

 - Золотые слова, - поддержал односельчанина Жорка, - поросёнок, если его попытаться накормить туалетной бумагой пополам с крахмалом (49), будет визжать так, что только любо – дорого. А наши люди… Да что там далеко ходить за примером… Лет пару назад, когда кооперация была в самом разгаре, а Ельцин подбирал отморозков для захвата власти, торчал я как-то на Ярославском вокзале в ожидании своей электрички. Народ, цыгане, менты, лоточники, - в общем, жизнь ключом, а один хмырь торгует горячими пирожками. Ну, очередь, всё нормально, пока один покупатель таки не распробовал купленный у лоточника пирожок и не начал возмущаться. Дескать, что это за дерьмом в виде начинки набиты твои пирожки?

 - Ну? – заинтересовался Сакуров.

 - Очень интересно, - пробормотал Варфаламеев, выпил ещё и стал прикидывать, что бы ему попробовать?

 - Ну, лоточник ноль внимания, очередь – тоже, пока настырный правдоискатель не купил за рубль новый пирожок и не попросил лоточника съесть этот пирожок.

 - И? – ещё больше заинтересовался Сакуров.

 - Необычайно интересно, - поддакнул Варфаламеев, с видом подопытной крысы поедая новомодную крабовую палочку.

 - Вот те и ну! – воскликнул Жорка. – Лоточник сначала отшучивался, а потом просто наотрез отказался есть пирожок.

 - Вот те раз! – изумился Сакуров. – И чем всё окончилось?

 - Да ничем! – с досадой сказал Жорка. – Очередь молча рассосалась, правдоискатель убежал на свою электричку, а лоточник перебрался на другое место, где – я сам видел – снова образовалась очередь.

 - Да у нас бы этому пирожочнику голову оторвали! – убеждённо заявил Константин Матвеевич, имея в виду южный регион бывшего СССР. Он вспомнил случай, когда его командировали в Баку. Дело было в середине апреля, с делами Сакуров справился быстро и оставшийся срок командировки болтался по столице советского Азербайджана, посещая забегаловки и кинотеатры. А так как на улицах Баку уже появились первые бочки с квасом, то Сакуров, дожидаясь начала сеанса, решил попить кваску и занял очередь. В это время из переулка выезжал мусоровоз и, не вписавшись в поворот, боднул квасную бочку. Народ и торговец отделались лёгким испугом, но квасная бочка от удара чувствительно содрогнулась и из неё на асфальт тротуара и проезжей части изрядно таки плеснуло мутной жидкостью. Жидкость растекалась под ногами прохожих и желающих освежиться и, по мере того, как она растекалась, очередь и прохожие начали столбенеть от изумления. И было от чего: дело в том, что вместе с квасом на тротуар и проезжую часть попало энное количество белых червей. Черви эти имели вид вполне упитанный, а по длине много превосходили дождевых. Извлечённые из привычной среды, они энергично шевелились, а прохожие и очередь стали приходить в чувство. И, ещё не раздалось первое ругательство, торговец, быстрее всех оценив ситуацию, схватил выручку и сделал ноги. Народ бросился ловить торговца, но того простыл и след. Вот тогда праздные прохожие, квасные очередники и совершенно посторонние люди, прибежавшие на шум из дальнего сквера, устроили настоящий митинг. Сначала все – и Сакуров в том числе – просто ругались. Ругань стояла отборная интернациональная минут десять, но потом всё само собой организовалось, выступать стали по очереди, и параллельно записываться в инициативную группу, которой предстояло идти в ближайший райисполком, ближайшую санэпидемстанцию или ближайшее отделение милиции. Несколько добровольцев сгоняли в дальний сквер за фотографом, и тот совершенно безвозмездно сфотографировал белых червей на фоне возмущённых граждан. А один русский дедушка, смахивающий на классического академика из старых советских фильмов из-за бороды клинышком, терпеливо объяснял всем желающим про латинское название всё ещё копошащихся червей и про нарушение правил гигиенической консервации квасных бочек на зимний период. Рядом с дедушкой стоял здоровенный азербайджанец, и время от времени, азартно ударяя ладонь о ладонь, восклицал: «Ай, хорошо говоришь, э!»