После истории с пассатижами Сакуров стал более тщательно следить за своими вещами, и вскоре был обвинён учительницей в краже её инструментов.

 - Какие инструменты?!! – бесновался ставший нервным от трезвого образа жизни в вороватой российской действительности бывший благополучный житель курортного Сухуми. – У вас они вообще были, эти инструменты!!?

 - Целый набор, - сообщал внук учительницы, поедая бутерброд, позаимствованный из продовольственных запасов Сакурова.

 - Да зачем мне дался ваш набор!

 - А Мироныч сказал, что дался, потому что тебя самого обокрали… Да не бери ты в голову, Костя, поехали лучше в город за мороженым!

 Они с внуком учительницы давно перешли на ты, а сам внук со всеми был запросто, Семёныча звал Лёхой, Виталия Иваныча – Виталиком, военного – Володей. Как его воспитывала при этом учительница, вравшая, что она заслуженная то ли бывшего РСФСР, то ли всего Союза, оставалось только догадываться. А недавно внук был пойман с поличным на краже чеснока у Семёныча.

 - Нет, видали? – орал бывший почётный деятель московского таксопрома. – Самый отборный попёр, который я на посадку заготовил!

 В тот день учительшин внучок кормился у Семёныча, рассказывал ему анекдоты с картинками, а потом, уходя домой к бабке с набитыми всякой снедью карманами, зацепил по пути связку чеснока. Внучок спрятал связку под футболку и, когда хотел уже нырнуть в свой двор, его догнал бдительный Семёныч.

 - Вот гадский пацан! – восторженно ахал одноглазый селянин. – И когда только успел!??

 - Да, ладно, Лёха, я пошутил! – отбрехивался пацан.

 - Ничего себе – пошутил! Самый отборный попёр…

 - Ну, что вы, в самом деле, Алексей Семёнович, - выползала на крыльцо избушки учительница, - ребёнку уже и пошутить нельзя…

 «Хороши шутки, - подумал тогда Сакуров, - не заметь Семёныч пропажи – была бы учительша при дополнительном барыше в пять баков…»

 - Вот именно! – изгалялся малец, сын своих преуспевающих родителей, зарабатывающих по пять баков ежеминутно, а не в течение всего лета, пока растёт чеснок, картошка, морковь и прочие стручково-бобовые.

 «Ну и мерзавец растёт», - в который раз удивлялся Константин Матвеевич, но дружбы с малолетним мерзавцем не прекращал.

 В первых числах сентября Сакуров отвёз на «фольксе» картошку. Когда вернулся в деревню с минимальной прибылью, застал деревенских за торжественной встречей, организованной Алексеем Семёновичем Голяшкиным в честь возвращения блудной супруги.

 - Да какая я тебе блудная, козёл? – обиженно басила Петровна.

 - Блудная! – с пьяным упрямством возражал Семёныч.