Сильвер с благоговением поставил чашу на столешницу.

— Он был здесь, — произнёс он, нарушая молчание, — и не разрушил здесь всё?!

Тибальт покачал головой:

— Летописи гласят, что никто из монахов не успел его разглядеть. Тёмные эльфы практически на себе внесли Повелителя внутрь, после чего настоятель показал дорогу сюда, в эту комнату.

— Настоятеля вздёрнули на виселице?

— Нет, господин. Оба случая произошли позже, когда Повелитель просто перелетал через Каменные Клыки, перемещаясь на крыльях собственной магии. Только он был настолько могуществен, чтобы проделать такое.

— Мне это известно, — огрызнулся Сильвер, затем добавил мягче: — Спасибо, Тибальт, что показал мне всё это. Я никогда этого не забуду.

— Пожалуйста. — Монах пожал плечами. — Вообще-то настоятель не любит распространяться об этом. Поэтому чужаков сюда не водят… Но вы, господин, совсем другое дело.

— Верно, Тибальт. — Сильвер вышел из комнаты, едва ли не вытолкав монаха впереди себя. Осторожно закрыв дверь, он попытался собрать мысли по осколкам. — Скажи, знаешь ли ты огра по имени Хугин?

— Конечно, я знаю Хугина. — Тибальт переложил факел в левую руку. — Один из самых преданных братьев.

— Чем он здесь занимается?

— Тем же, чем и все остальные. Медитирует, работает в шахтах, а время от времени обучает братьев рукопашному бою. — Тибальт хитро прищурился. — Вы тоже, господин, знакомы с ним?

— Верно, причём очень давно. Я хотел бы с ним повидаться. — Сильвер достал из кармана купюру в двадцать эльфийских марок. — Можно ли это устроить?

Тибальт поглядел на купюру. Эльфийский король, чей портрет был расположен прямо по центру, загадочно улыбался.

— Право, не знаю, — протянул монах. — Отец-настоятель не одобряет подобных контактов. Не знаю уж, кем Хугин был в прошлом, но вы наверняка напомните ему о прошлой жизни.

— Отцу-настоятелю вовсе не обязательно знать обо всём, что творится в этих стенах, — заметил Сильвер. — У него и так забот по горло. Вспомни, ты ведь сам просил рассказать тебе о том, что находится за пределами Монастыря.

— Вы посеете смятение в его душе. — Тибальт покачал головой. — Тьма неохотно отпускает своих детей.

— Если вера Хугина крепка, от нашего разговора не будет ничего дурного. — Сильвер помахал двадцаткой. — Так или иначе, но я с ним встречусь. Кто-то получит эти деньги, однако мне бы хотелось, чтобы это был ты.

Тибальт колебался.

Тёмный эльф припас наиболее убедительные аргументы напоследок. Подумать только, этот малолетний наглец ещё имеет наглость препираться — окружённый Тьмой, в каменном лабиринте, где никто не услышит его воплей…