Керро кивнул. Девушка взяла стоящую в стороне термокружку и свинтила крышку.

— Не горячий, можно сразу пить, — пояснила она, снова помогая собеседнику приподняться. А пока он глотал, сказала с горечью: — Блин, ты такой продуманный всегда. Ну почему тебя дёрнуло ошибиться именно сейчас?

Айя вздохнула и уткнулась носом в короткостриженую макушку, не желая продолжать мысль. У неё завтра двадцать секунд на то, чтобы успеть. И если не удастся уложиться в этот гадский норматив, то для неё всё закончится. Навсегда. Не будет часовой бомбы замедленного действия в голове, не будет этого бездонного в своей поганости мира, не будет изматывающей усталости… На это-то плевать. Не плевать лишь на то, что не будет Керро. Для неё уже не будет.

— Давай спать, — сказала Айка ему в макушку, когда сублимат был допит. — Только, если что-то будет нужно, ты меня разбуди.

Она улеглась на свое одеяло, прижалась к мужчине и уткнулась носом ему в плечо.

Двадцать секунд, блин. И Керро, который едва может шевелиться. Если она выживет, то он, когда оклемается, замается отрабатывать свой косяк.

День седьмой

День седьмой

Из «Норы» уходили затемно, когда не понять: стоит ещё поздняя ночь или уже наступило раннее утро. На улице царила тишина. Такая, какой никогда не бывает в корпоративном секторе, где всегда снуёт народ. Были слышны свист ветра в развалинах, шорох пластикового пакета в подворотне и ржавое поскрипывание скребущейся о бетон где-то вдалеке неведомой железяки. В воздухе висел резкий острый запах мерзлой земли, бетона, запустения…

Казалось, будто во всем мире не осталось ни единой души, и вокруг не худо-бедно обитаемые развалины, а безжизненное кладбище цивилизации: остовы домов, обломки фонарей, разбитые улицы… и никого на десятки и сотни километров. Только мёртвый обезлюдевший город.

Винс вышел первым. Следом за ним шагнула в темноту и Су Мин с ПНВ на лбу. Сегодня она выглядела непривычно и неузнаваемо в тёмно-сером комбинезоне, разгрузке и трикотажной шапочке, под которую убрала волосы. В такой одежде девушка буквально сливалась с окружающей темнотой. Две тройки корейцев, весьма разнообразно вооруженных, но одетых столь же неприметно, дожидались свою старшую снаружи.

— Люблю по темноте выходить, — вдруг негромко сказал Винсент, останавливаясь за пятном света, падавшего из дверей.

— Да, хорошая примета, — встала рядом с рейдером Су Мин.

Рекс молча поддёрнул молнию на куртке.