Ведь если он до сих пор жив – значит от него чего-то надо, а что от него может быть нужно кроме информации? – Ничего. А он готов предоставить информацию? – Какую-то готов, какую-то нет. И что самое противное – спрашивать будут ту, которую нет. Точнее не так – самое противное, что сначала будут спрашивать, а потом допрашивать…

Он снова вспомнил Кар-танга и Киль-аля и задал себе вопрос: стоит ли так мучиться, если все равно не выдержишь? И не было у него ответа. Но, вспомнил Денис и то, что настоящее имя нельзя называть ни в коем случае, что есть вещи похуже смерти, и это знание лишь добавило скорби. Все правильно: многие знания – многие печали.

«Ну вот и все… – печально подумал он, – и оружия нет, и защищаться не могу, лежу, как жертвенный баран. Недооценили мы Ортега. Недооценили… Поперли с саблями против танка. Как там у Высоцкого? – Но если туп, как дерево – родишься баобабом. И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь. Точно про меня. И все же, ничего не понимаю… Были мы во дворце Ортега?.. Не были?.. Хрен знает… Где сон?.. Где явь?.. Сейчас точно явь… к сожалению. Слишком уж ссадины на руках и ногах болят. Был бы сон – давно проснулся. Ясно только то, что я в пыточном подвале, и что живым мне отсюда не выйти. Не надо было нам в Паранг соваться. Не надо…»

«Как это – не надо!?! – не выдержал внутренний голос. – Вы же не для развлечения сюда приперлись! Вспомни, блин – на вас же охота велась! Рано, или поздно, непременно достали бы! Так что выбора не было. Или вы – их, или они – вас!»

«Надо было лучше подготовится» – вяло отреагировал Денис.

«А как лучше?»

«Не знаю…»

И тут же, как рой пестрых тропических бабочек нахлынули на Дениса воспоминания: отец, мама, студенческие радости, встреча с Шэфом, Ларз Котен, Ирван Кардар, Орден Пчелы, группа поддержки, Адель, Делия, Электра с ее отцом, Айшат… Были и черные бабочки: студенческие горести, потеря ног, врачи, больницы… А были и мохнатые, жирные, отвратительные мотыльки: мерзкие рожи Настара и все тех же Кар-танга и Киль-аля. И многое, многое другое.

Денис в изнеможении откинулся на свое каменное ложе и попытался уйти в благословенное забытье, но не смог и этого – его продолжал бить озноб. Уныние охватило старшего помощника и это было совсем плохо – недаром оно считается одним из смертных грехов. А раз считается – значит есть за что. И действительно, уныние так же успешно высасывало его душевные силы, как холод – физические. Сколько времени прошло Денис не знал – может век, а может минута, но внезапно он почувствовал, что в окружающем пространстве что-то изменилось.