* * *

Достигнув края леса, Прокл, не снижая скорости, продолжил бег, цепляясь за ветки, спотыкаясь о корни, собирая потным лицом паутину и прочую липкую лесную гадость, и только потом, уже прилично углубившись в чащу, притормозил. Причина остановки была вовсе не в том, что он достиг заранее намеченного рубежа и дальнейший бег не имел смысла, и теперь можно было передвигаться прогулочным шагом. Как говорится – отнюдь!

Остановка была вызвана более банальной причиной – маг совершенно выбился из сил, дышал, как загнанная лошадь, в его правом боку нестерпимо кололо, а впридачу еще и ёкало – уж больно быстро он бежал. Нельзя сказать, что Прокл был в плохой форме, или не уделял должного внимания физподготовке, надеясь только на магию. Вовсе нет, он был нормально подготовленным профессиональным диверсантом-разведчиком, а не штабной раскормленной крысой.

Просто, в этот рывок он вложил все силы, которые у него были. На Сете не была озвучена чеканная формула: «Жить захочешь – не так раскорячишься», но многие люди ее неосознанно, на уровне инстинкта, понимали, и Прокл в том числе. Его инстинкты говорили… нет, пожалуй, не говорили, а – вопияли, что надо бежать! Причем, как можно быстрее и как можно дальше от загородного дворца Епископа Ортега. Что он и сделал.

После вынужденной остановки, Прокл некоторое время восстанавливал дыхание, обняв какое-то деревце и уперевшись в него лбом, затем все же решил, что хватит себя жалеть и, держась за бок, медленно оглянулся, после чего застыл в позе жены Лота – соляным столпом. Маг, как завороженный, в восторженном ступоре, наблюдал за происходящим – все получилось! Все было так, как говорил Кирсан.

Над загородным дворцом Епископа Ортега бушевала снежная вьюга. От настоящей ее отличало то, что снег был черным и то, что она имела четкие границы – была резко ограничена окружностью с радиусом локтей в сто пятьдесят-двести – этакий цилиндр, в который попадал дворец и сражающиеся мятежники. За пределами этой зоны снегопада не было.

Однако, радость – радостью, но его задание еще не было завершено. Прокл стряхнул оцепенение, вышел из состояния соляного столпа и присел на очень вовремя подвернувшийся пенек. Он поерзал, поудобнее устраиваясь, после чего уставился в просвет между деревьями, открывающий вид на голубое небо, замок Ортега, падающий черный снег, и стал ждать. Картина была вполне себе буколическая и даже не побоимся этого слова – пасторальная… если бы не цвет снега, который беззвучно, словно настоящий, валил и валил, не переставая.

«Таким делом, скоро сугробы наметет, – пришло в голову мага. – Черные».