Не менее обнадеживающими были и новости из-под Курска, и об этом Шапошников докладывал лично. Он старался говорить ровно, но в его голосе то и дело проскакивали торжествующие нотки, что, впрочем, было понятно.

– Неудачей закончилась попытка противника прорвать кольцо окружения. По показаниям пленных, Гудериан прилетел в Курск сразу же, как только получил известия о начале советского наступления. Вопреки приказу своего командования, он собрал все боеспособные части, имевшиеся в наличии, чтобы попытаться прорвать нашу оборону. Однако его действия, не согласованные с руководством, вызвали недовольство Гитлера. Это, в частности, объясняется следующей причиной. Непосредственно накануне наступления нашей разведке удалось дезинформировать противника и уверить его в том, что Гудериан специально направляется на станцию Дно для встречи с нашим агентом. Поэтому явное невыполнение приказа командования было расценено Гитлером как подтверждение факта измены. Гудериана немедленно вызвали в Берлин и в тот же день казнили.

– Серьезно? – усмехнулся Сталин, почти не сердясь на то, что эту приятную новость немного придержали, чтобы выложить ее на вечернем совещании. – Все-таки подлец Гудериан получил по заслугам.

– Кроме него, еще полетели головы в разведке и контрразведке, хотя Канарис и Мюллер все же сумели выкрутиться, подставив своих подчиненных. Был смещен со своего поста и в тот же день приговорен к смерти начальник контрразведки Шелленберг. Его место теперь занял Вилли Леман, возглавлявший до этого подотдел 4-E-1 гестапо, занимающийся общими вопросами контрразведки. Он, кстати говоря, лично вел расследование об измене Гудериана. За это ему присвоили звание штурмбанфюрера СС, а Гитлер лично вручил Леману Железный крест.

Большинству присутствующих это имя ничего не говорило, равно как и его псевдоним, под которым он числился в советской разведке – «Брайтенбах», но Берия, который сегодня тоже присутствовал на заседании, торжествовал. Именно его усилиями была восстановлена постоянная связь со столь ценным агентом, и теперь, с новым назначением, новоиспеченный штурмбанфюрер принесет не меньше пользы, чем целая армия.

Сталин также не скрывал свой радости. Пустой трубкой, которую он по привычке носил с собой, хотя уже почти не курил, Верховный поправил себе усы и с довольным видом улыбнулся Берии:

– Отметьте, чтобы наградили командира разведгруппы, которая так удачно сработала, и, конечно, нашего агента, передающего ценную информацию.

Взяв со стола зеленую папку, в которой ему обычно приносили представления к званиям и наградам, Верховный пролистал бумаги, лежавшие в ней, и укоризненно посмотрел на Шапошникова.