— Технически это была покупка, — Гриша двинулся к выходу, увлекая Аню за собой. — Определение «встреча» предполагает два живых объекта. Люди не говорят, что они «встретили компьютер», например…

— Начинаю думать, что шоппинг был сомнительный! — фыркнула Аня и снова чихнула. — Я моталась за тобой через полмира, причем аж два раза, Гриш. Принцессы, блин, так за принцами не бегают! И даже не услышала, что ты рад меня видеть.

— Фольклор не моя специальность, но вроде как по свету обычно бегают принцы, а принцессы ждут в башнях под присмотром драконов, — Гриша толкнул дверь, и на не слишком чистый пол склада упали косые лучи. В них плясала какая-то белесая взвесь. — Но это, конечно, примитивное обобщение, — добавил он, выходя.

— Гриш, эти гады тебя точно по психомодулю не били? Ты стал еще зануднее, чем раньше, а это… гм, это сложно!

Снаружи химией пахло не так удушающее, а вот рыбная вонь усиливалась. Да и само место вовсе не располагало к приятному времяпрепровождению. Инфонет подтормаживал, видимо, из-за обилия запросов. Гриша посмотрел на кранцы судов, перечеркивающие еще светлое небо, и невозмутимо сообщил:

— Из-за модификаций моя масса теперь приближается к ста шестидесяти килограммам. Так что, определенно, занудства прибавилось. Внимание, это была ирония.

— Да неужели, — присвистнула Аня. И в следующий момент почувствовала, как у нее в прямом смысле отвисает челюсть: Гриша медленно расплылся в улыбке. Вернее, расплылся в улыбке — это было громко сказано, на самом деле она нарисовалась несколько криво и неправдоподобно, люди все-таки улыбались иначе. Ни морщинок в уголках глаз не собиралось, ни даже общее серьезное выражение как будто не менялось. Выглядело это как коллаж в фотошопе, когда к одному лицу не очень удачно прилепили кусок другого.

Но Аня все равно вылупилась на Гришу как на чудо. Это было просто невероятно. Не очень веря своим глазам, она подняла руку и потрогала его лицо. Действительно улыбался.

— Это же… Как?

— Это мне вшили лицевые мускулы. Странная и неудобная штука, не вполне понимаю, зачем они вам. Чтобы врать или демонстрировать дружелюбие, слов же достаточно.

Аня в прострации кивнула. Не объяснять же было Грише, что в некоторых ситуациях люди улыбаются не с какой-то целью, а просто потому, что им весело или хорошо. Функцию юмора Гриша, с некоторыми поправками, освоил самостоятельно — во всяком случае, понимал, что это. Но вот разницы между «хорошо» и «нормально» он не мог видеть никак. Это была последняя вещь, знание которой следовало вкладывать в голову существа, если предполагалось, что им будут управлять.