Со сцены женщина бодро вещала на очень хорошем английском. Что-то о том, что великая радость приходит в мир и теперь она сможет быть в каждом доме.

Эта «великая радость» отдавалась у Ани в каждой жилке.

Одна минута.

Холодный воздух раннего ноября ударил по лицу и плечам. Аня неожиданно поняла, что стоит на красной ковровой дорожке, перед стеклянными дверями, почти раздетая. При мысли, что можно вернуться за шубкой в гардероб, она едва сдержала нервный смех. И, дрожа одновременно от страха и холода, стала спускаться по покрытым тканью ступенькам, с полным ощущением, что две ее ноги друг с другом не знакомы и никогда не были.

«Господи, Гриша, где ты?»

Тридцать секунд.

На плечи Ане упали мокрые снежинки. Тут же растаяли, но падали новые и новые. Пока она соображала, что происходит, перед ней резко затормозило такси. На переднем сидении сидел Гриша, на этот раз не в кепке, а в шляпе, прикрывающей штрих-код.

— Давай же.

Аня юркнула на заднее сидение. Свернулась там, едва не скуля от страха. Скинула туфли. А буквально через двадцать секунд по изумленному возгласу таксиста поняла: началось.

Разномастная реклама на стенах домов на секунду погасла, и в городе вдруг сделалось так темно, точно стояли не вечерние сумерки, а глубокая полярная ночь. Потом — через неправдоподобно долгую секунду черноты — экраны снова зажглись тревожным красным цветом. Аня сидела в машине и не слышала, есть ли звук, но бегущая строка сообщала всем, умеющим читать по-английски, что сегодня в результате сговора ТНК Guandong Medical Group и экстремистской организации «Дети чистоты» на рынок выходит модифицированная «Панацея», которая убьет подавляющее большинство обладателей имплантов. Мелькали строки экспертного заключения. Потом кадры, на которых группа Графа нашла на сибирском заводе таблетки, потом записи с «вишек» Ника, а потом девушка в белой маске Гая Фокса.

— Если бы Китай не нарушал арендного соглашения, всего этого можно было бы избежать! — Аня видела запись до этого дня и знала, что Глафира кричит это весьма бодро и зажигательно. Записи сделали на двух языках: русском и английском, специально, чтобы синхронно запустить их в Нью-Йорке и в Москве. Конечно, по бегущей строке эмоциональный накал речи оценить было трудно, но, судя по тому, как люди замирали прямо посреди мокрого снегопада и смотрели на экраны, впечатление она производила.

— Если бы Российская Федерация следила за своими арендованными территориями, этого тоже можно было бы избежать!

Аня, уже не сдерживая слез, расхохоталась. Она, кажется, только что организовала крупнейший международный скандал за несколько последних десятилетий.