Накинула теплую кофту — вообще дом неплохо отапливался, но за удовольствие иметь несколько панорамных окон приходилось расплачиваться совершенно дикими счетами за электричество да некоторой прохладой под утро — и проскользнула на кухню. С целью выпить воды, полюбоваться рассветом, которому, судя по всему, скоро пора была наступить, ну и вообще, чтобы не шуметь в той части дома, где еще спали.

Следы вчерашнего застолья уже были убраны, напоминал о нем лишь легкий запах шампанского и апельсинов в воздухе. Гриша — черный силуэт на фоне синевато-серого, выходящего в снежную ночь окна — стоял и смотрел куда-то вдаль. Ане вспомнилась ее московская квартира, свадьба Леси и такой же ночной разговор. С той лишь разницей, что сейчас говорить было бы особенно не о чем. Аня с улыбкой кивнула Грише, повернувшемуся на шум, налила себе воды в стакан, сделала пару глотков, отставила его на столешницу.

— Спасибо, что навел порядок. И прости, что тебе скучно, — негромко добавила она.

— Мы можем поговорить? — неожиданно поинтересовался Гриша. Вот это была новость так новость: Аня впервые за четыре года слышала подобное вступление. В те времена, когда ей еще было, что Грише порассказать, он обычно обходился без предисловий. О чем думал, то и спрашивал.

И, конечно, кивнула.

— Можем. Только давай на веранду выйдем. А то перебудим весь дом.

Гриша пожал плечами и направился на веранду. Аня, на ходу нашарив в прихожей теплые тапки, поплотнее укуталась в кофту и вышла следом. На веранде было холоднее, чем во всем остальном доме. Увы, такова была цена трех стеклянных стен из четырех возможных. Кое-где по самому низу окон виднелась изморозь. Свет Аня зажигать не стала: Гриша все прекрасно видел и так, и здесь явно было недостаточно много мебели, чтобы обо что-то споткнуться. Андрей ненавидел хлам, лишние вещи на одной территории с ним просто не задерживались. Двух тяжелых деревянных кресел и столика, по его мнению, было достаточно. Аня опустилась в одно из них. Гриша устроился напротив — его визоры слегка светились зеленоватым кошачьим огоньком.

— Ну что, хочешь сказать, что все-таки захватил фондовый рынок? — улыбнулась Аня, сообразив, что молчание как-то затягивается.

— Аня, ты умрешь, — просто сказал Гриша. Она в первую секунду подумала, что ослышалась:

— Извини… что?

— Аня, ты ведь умрешь?

Аня нервно усмехнулась. Сцепила руки на коленях. Подумала, как же должно было прижать бедного Гришу, чтоб он задал вопрос, ответ на который и так знал со стопроцентной вероятностью.

— Да, Гриша, конечно, я умру. Все умирают. Ты же знаешь.