«А что такое рыбье имя?»

«У каждого человека есть обычное имя, известное всем, а есть со-бытийное имя, которое указывает на твою принадлежность к миру, к гармонии бытия. Твое настоящее имя. Его никому нельзя называть, иначе другие люди обретут над тобой власть. У перевертышей есть второе имя — рыбье имя. Имя твоей второй сущности. И чтобы обрести целостность и стать самим собой, нужно знать оба имени».

«А как узнать рыбье имя?»

«Его знает рыбий царь».

«И где он?»

«На той стороне реки».

«А почему тогда сестра не разрешает мне его узнать?»

«Потому что твоя сестра ничего не понимает. Рыбьего царя можно найти только ночью. Плыть нужно будет долго, пока не попадешь на ту сторону. Приходи вечером, я отведу тебя».

Водомерка резко оттолкнулась от воды, сделала несколько яростных пробегов и исчезла. Ева долго смотрела ей вслед, пока круги на воде не слились с тишиной. Ева хотела узнать рыбье имя. Сестра никогда не рассказывала ей, что так бывает. Ева знала свое со-бытийное имя, будто бы родилась с этим знанием, но, когда она спросила сестру, та испугалась и запретила когда-либо и с кем-либо об этом говорить. Но Еву поразил больше не запрет, а смертельно белое лицо сестры и дрожь в ее голосе. Ева до сих пор помнила, как сестра трясущимися руками обняла ее за плечи.

«А может, она зря мне все запрещает? Если она боится, то я сама узнаю!»

Непременно. Этой ночью.

Но Ева и не догадывалась: чтобы получить рыбье имя, нужно будет сказать рыбьему царю свое со-бытийное имя, и тогда он получит над тобой власть, и ты уже не сможешь вернуться на берег. Рыбий царь не отпустит.

Вечером Есения шла к Герману. Лес молча провожал ее. Белые головки пушицы, похожие на седовласых старцев, с укором смотрели вслед. Ветер нашептывал что-то неразборчивое, ветер, подобный мелодии, которую играли без старания и с запинками.

Идти к Герману не хотелось. Что-то тревожное прозвучало в его предложении. Стоило сразу собраться и уехать прочь! Стоило, но вновь срываться с места? Хотелось краткой передышки, замереть на мгновение, задержаться там, где есть воздух. Любопытство и усталость притупляли тревогу. Есения уже предчувствовала, что дороги назад не будет, но все-таки не могла заставить себя повернуть и убежать.

Как маленькие зонтики отцветшего одуванчика отрываются и улетают навсегда, как сохнет могучий борщевик и мертвым богатырем застывает на берегу реки, так и Есения шла к Герману.

Он и в самом деле разводил зверей на участке за невысоким штакетником. У калитки были привязаны две лоснящиеся черные собаки с крупными мордами. Они чуть оскалились, увидев гостью, прорычали сквозь зубы, но не встали. Дальше тянулись кроличьи клетки, одна на другой, в три яруса. Из загона сверкали глазищами две козы с длинной густой шерстью.